Артём Войтенков: Валентин Юрьевич, вы сказали, когда перечисляли управленческие органы хозяев денег, что есть несколько банков, и эти банки принадлежат или контролируются несколькими фирмами. Вы, по-моему, не все их назвали.
Валентин Катасонов: Четыре, Большая четвёрка. Я могу их повторить.
- Во-первых, Vanguard. Считается, что Vanguard это самая крупная, действительно авангард этой четвёрки.
- Вторая - это Fidelity. Полное название "Fidelity Research and FID". В общем Fidelity, короткое название Fidelity.
- Дальше - это BlackRock.
- И последний - это State Street. Иногда ещё называют State Street Bank, потому что там есть банковское отделение. Но это банк-депозитарий.
Вот это Большая Четвёрка, иногда туда добавляют некоторых других участников. Но я считаю, что другие участники, они уже как дочерние структуры с другими названиями.
Артём Войтенков: Но можно предположить, что это как раз и есть инструмент влияния хозяев денег.
Валентин Катасонов: Безусловно. Я сейчас занялся увлекательным делом. Я сейчас беру базу данных Nasdaq. Достаточно неплохая база данных, и там по каждой крупной компании, которая имеет котировки на американских биржах, и на Nasdaq в том числе, есть список всех основных, будем так говорить, объектов инвестиций. Так вот какую компанию ни открываешь наугад Google, Facebook - всё эта Четвёрка выскакивает, понимаете? Одна и та же Четвёрка. Вот придите домой, наберите Yahoo или Nasdaq institutional holders и займитесь этим увлекательным делом. И волосы дыбом встанут, на самом деле одна и та же Четвёрка везде. Если какая-то другая компания, тогда дополнительное домашнее задание, начинаешь изучать эту компанию. Она кому принадлежит? Две, три итерации и опять выскакивает эта Большая Четвёрка.
Я вот до сих пор не знаю. Конечно, это и моя вина, что я до сих пор эту простую истину не понял, но средства массовой информации не любят оглашать названия этой Большой Четвёрки. Но что бы ни происходило. Даже тот же самый Коломойский на Украине - там всё легко распутывается. Я ещё когда представлял свою книгу "Бизнес на крови" (помните, у нас в сентябре был представлен), там есть одна сноска о том, что на самом деле Коломойский своих денег не тратит на эти свои батальоны типа "Азов", "Днепр". Это просто декорация. Коломойский - это фактически декорация для того, чтобы прикрывать ВЧК, военные частные корпорации. Это на самом деле западные военные частные корпорации, которые просто имеют наши русские или славянские названия "Днепр", "Азов". Потому что в данном случае я опирался на некоторые работы наших и зарубежных авторов, все эти цепочки выводят на Vanguard. Я просто, как пример. То есть даже события на Украине начинаешь лучше понимать, когда понимаешь кто стоит за всеми этими Коломойскими. Или все Chevron, которые занимаются газификацией угля или пытаются заниматься газификацией. Просто откройте список главных ключевых институциональных инвесторов этих компаний, и всё станет понятно.
Естественно, что я не могу ответить, а кто же из физических лиц стоит за этой Большой Четвёркой. Там семейство Джонсонов. Это даже не публичная компания, это семейная фирма. Кто такие Джонсоны? У нас конспирологи любят писать романы всякие фантастические, так вот лучше разберитесь, кто такие Джонсоны. Причём там сейчас даже не сам Эдвард Джонсон, а его дочка, я забыл её имя (ред: Abigail Johnson). Вот она и рулит всем этим бизнесом. А активы assets under control, есть такой показатель. Есть ещё assets under administration, но это более широкий показатель. Assets under control в любой из этой Четвёрки, начиная от трёх триллионов долларов. Они раскидали всё это по разным корзинам, по разным компаниям. И самое интересное, что нигде больше пяти процентов не кладут. Нас как учили в институте?
- Пятьдесят процентов надо, плюс одну акцию - тогда ты будешь хозяином.
Им достаточно одного процента. Понимаете?
Тут некая аналогия с тем, что у нас в девяностые годы происходило в России, даже в Москве.
Создаётся какая-то фирма. Приводят в эту фирму какого-нибудь чечена, даже без гранат, без вооружения, спокойный, мирный чечен. Но это гарантия того, что фирма будет двигаться в том направлении, в каком надо. Потому что, если она будет двигаться не в том направлении, то тогда уже появляется отряд вооружённых бандитов. Вот здесь - то же самое. Потому что тот же самый Vanguard, он выходит на Центральное Разведывательное Управление, на Министерство обороны, на частные военные корпорации типа Black Water. Всё, понимаете? Причём не где-нибудь в каких-то шпионских фильмах, это вот - открывайте базу данных Nasdaq, изучайте. То ли современный человек уже обленился, не хочет ничего копать, то ли наши СМИ настолько осторожничают, что боятся озвучивать имена этой Большой Четвёрки. Но я думаю, что я всё-таки эту тему буду раскручивать в ближайшее время.
Вопрос: Немного в продолжение ваших слов, по поводу этой Четвёрки финансовой. Вы, наверное, знакомы с таким сайтом "правосудия.нет"?
Валентин Катасонов: Да, это Татьяна Волкова.
Вопрос: Сквозная тема, как раз Vanguard. Она правда выделяет Vanguard из общей массы.
Валентин Катасонов: Скорее всего, это конечно не Татьяна Волкова, это группа людей, коллектив.
Вопрос: Да, это некий коллектив.
Валентин Катасонов: Я очень осторожно читаю Татьяна Волкову.
Вопрос: Онлайн репортажи из ЦРУ, из штаб-квартиры.
Валентин Катасонов: Мы проверяли некие факты, там есть деза. Это сайт интересный. Он интересный и полезный в той части, где есть ссылка на конкретные солидные источники. Там, где начинаются, я даже не хочу сейчас некоторые дезы озвучивать, но я проверял, там есть и деза. Есть такое ощущение, что кого-то хотят скомпрометировать. Я думаю, что какая-то спецслужба ведёт этот сайт, скорее всего. Потому что простые люди не в состоянии. Она даже где-то свою биографию озвучивала, но это смешно. Татьяна Волкова работала в цирке. Там группа аналитиков из ЦРУ, которые по двадцать часов в сутки сидят, вот они могут выдать это.
Вопрос: Валентин Юрьевич, не кажется ли вам из всего изложенного, что вы говорили, вытекает частная природа государства?
Валентин Катасонов: А оно давно приватизировано, конечно. Я коротко говорю - приватизировано.
Вопрос: Частная природа любого государства.
Валентин Катасонов: Нет. Вы знаете, государство бывает общенародное, а бывает приватизированное в интересах узкой группы лиц - это разные вещи.
Вопрос: Как быть с прибавками, которые выдвигают требования за то, что они потеряли в период советской оккупации, достаточно просто. Как сотрудник Министерства внешней торговли в течение десяти лет с 1984 года, я даже на своём уровне сотрудника Министерства внешней торговли понимаю, что просто учётный журнал за десять лет поставки в Прибалтику затрат от всего советского бюджета туда на оборудование предприятий, в общем понятно, это достаточно просто. А вы ещё одну очень интересную тему подняли сейчас, что когда пришёл иностранный капитал в постсоветское пространство, уже в перестроечные годы. Там я уже была другой единицей реальной экономики, и тоже на себе это всё проходила. Что происходило, когда приходил иностранный капитал, и что оставалось от предприятий. Сейчас у меня такая мысль возникла, а за это никогда не попытается никто ничего спросить? Это же ведь разрушение без бомб?
Валентин Катасонов: Да, безусловно. Я в 90-е годы тоже имел дело с иностранным капиталом. Я был тогда финансовым директором проекта по управлению окружающей средой Всемирного банка. И постоянно через Всемирный банк предлагали России гранты. Будем так говорить, гранты, связанные с закрытием экологически небезопасных производств. А эти экологически небезопасные производства, не буду называть, они были связаны с нашим ВПК. Я даже сейчас задним числом могу сказать, что предупреждал директоров о том, что к вам приедут консультанты из Всемирного банка, будут предлагать гранты, измеряемые иногда десятками миллионов долларов.
В принципе, нормальные были директора, и всё не хуже, даже лучше меня понимали: кто к нам едет и зачем едет. По-разному конечно кончались все эти поездки. Но это вот вам иностранный капитал. Правда, здесь в виде грантов. Но гранты – это ещё более опасное средство, потому что против дармовых денег устоять крайне сложно. А если инвестиции, тут тоже такой забавный случай. Я только что из Ульяновска вернулся, там было совещание губернатора. Хороший, симпатичный губернатор, но мне кто-то из журналистов BBC, по-моему, говорит, там у них несколько либеральных журналистов пришло.
Они задают вопрос: "Вы тут предлагаете национализацию иностранного капитала".
Я говорю: "Да"
И начинаю развивать свою мысль, почему. И чувствую, губернатор начинает как-то нервничать.
А мне потом сказали, что губернатор проявлял невероятные усилия для привлечения иностранного капитала в Ульяновскую область, а вы, Валентин Юрьевич, так.
Я говорю: "Ничего, пусть тоже просвещается".
На самом деле, что страшного? Происходит национализация, рабочие места остаются. Я не знаю, какие там отрасли, какие производства. И потом тоже в кулуарах разговаривали в Ульяновской области, там здравомыслящие люди.
- Поймите, эти иностранные инвестиции, как клей. Нам предлагают золотой клей для того, чтобы мы склеивали отдельные элементы, факторы производства. У нас всё есть. Рабочая сила есть, оборудование есть, природные ресурсы есть, рынок свой есть. Зачем нам этот иностранный капитал? Технологии они нам всё равно не дадут, а то, что они какую-то закладку сделают в этом иностранном предприятии, это точно.
Извините, такое лирическое отступление. В Государственной Думе было заседание Комитета по оборонной политике. Общался там живьём с директорами крупных предприятий, и они так говорили: "Да, мы повысили уровень локализации своего производства". Уровень локализации, это имеется в виду, что понизили процент своей зависимости от импортных поставок.
Я говорю: "Локализация-то липовая. У вас половина локализации - это поставки с предприятий с участием иностранного капитала. Вы же чувствуете себя, наверное, как на мине с часовым заводом. В любой момент вся эта локализация кончится"
Они говорят: "Да, конечно".
Я тестировал свои опасения, они со мной соглашаются, что такая локализация –липовая. А наше правительство говорит, что у нас высокая степень локализации оборонно-промышленного комплекса, что мы независимы от них. А получится, как с MasterCard и Visa. Будет сигнал из Нью-Йорка и всё здесь остановится в один прекрасный момент.
Поэтому, надо действовать с упреждением, проводить национализацию. Тем более что на Генуэзской конференции мы отошли от своей жёсткой позиции, сказали, что мы готовы рассматривать даже вариант передачи активов прежним собственникам, на условиях концессии. Но концессия, это всё-таки какой-то контроль со стороны государства. Есть какие-то переходные формы. То есть большевики не так, чтобы жёстко и тупо гнули свою линию. Они искали какие-то взаимоприемлемые формулы, какие-то компромиссы. Но тема иностранного капитала очень большая, очень актуальная и я думаю, мы продолжим её на следующих заседаниях.
Денис Морозов: У меня вопрос. Россия, и на Генуэзской конференции мы видим, что всегда играла на противоречиях, возникающих в европейских странах. Теперь европейские страны едины. И ещё, как Данилевский писал, что как только европейские страны объединятся, перед нами предстанет такой монолит, когда Россия уже не сможет по отдельности с кем-то разговаривать, ей придётся разговаривать со всеми. В современном мире: Европейский Союз, США, Китай, Ближний Восток. То есть России уже придётся в мировом масштабе искать партнёров и так далее. И такая концепция, что у нас в мире нет друзей, а только армия и флот, может, она, конечно, звучит очень красиво, но обрекает нас на вот такое: вечно искать партнёров, с кем дружить против кого-то, вместо того, чтобы объявить принципы, на которых мы живём.
Валентин Катасонов: Я с вами согласен. Если бы у нас была национальная идея, а она наверняка была бы обречена на то, чтобы стать интернациональной, мы бы конечно стали бы центром притяжения всех здоровых сил. Должен сказать, что всё равно, сколько было в нашей истории отношений с Болгарией, этих периодов сближения и расходов. То есть всё-таки не должно быть иллюзий, что вот мы навсегда. Если навсегда, то вы просто становитесь частью нашей России. Вот в какой-то момент Средняя Азия пришла и стала частью Российской Империи. И то с Закавказьем видите, какой момент? Казалось бы, Грузия, православная как бы страна, а какие тут начинаются сюрпризы. Я, конечно, это так образно сказал, что армия и флот. Конечно, нам нужны союзники и какие-то союзники со временем могут стать частью нашей цивилизации, но я не питаю иллюзий, что это может быть быстро.
Сколько лет или сколько веков Грузия собиралась войти в состав Российский Империи? Это же не сразу, не вдруг. Средняя Азия тоже. Я не такой большой историк, но знаю: русский царь ведь не сразу согласился на то, чтоб принять Грузию в состав Российской Империи. В этом смысле наши цари были мудрые люди. Они понимали - семнадцать раз отмерь, один раз отрежь.
Денис Морозов: Европа для нас монолит на всю оставшуюся жизнь.
Валентин Катасонов: Я не думаю, что она монолит, нет. Как раз я считаю: здесь мы явно не дорабатываем. Я, например, не увидел на встрече девятого мая руководителей Венгрии. Я всё-таки ожидал, что венгры, Виктор Орман приедет. По-моему, его там не было. Греков не увидели. Грекам надо быть в первых рядах.
Денис Морозов: Венгрия и Греция – союзники Германии.
Валентин Катасонов: Я понимаю, но мы с учётом текущей ситуации. Надо же искать трещины, противоречия. Но я тут два дня назад иду по улице - пахнет клубникой. Спрашиваю: "Откуда клубника"
- "Из Греции".
Ну думаю: "Хорошо. Первый пробный шар на Грецию. Пытаются подтянуть к себе с помощью клубники".
Вопрос: Невольно такой вопрос напрашивается. А вот Ирак, Ливия, Югославия - они когда смогут обсуждать репарации с США?
Валентин Катасонов: Вы знаете, рано или поздно, это произойдёт, потому что некоторые африканские страны и страны Карибского бассейна, они сейчас составляют такие репарационные требования и к Европе, и к США. Кстати говоря, это не есть некая экзотика. Когда Советский Союз был в силе, и когда наш голос был слышен с арены ООН, вы же помните, мы тогда как-то бросили лозунг: "Новый мировой экономический порядок". Сейчас уже редко вспоминают, но это был наш, советский лозунг. И мы тогда как раз на всех уровнях ставили вопрос о компенсации за колониализм и неоколониализм. И даже были такие экспертные оценки - каковы были масштабы ограбления стран Третьего мира. Было такое Движение неприсоединившихся стран группы семидесяти семи. И я тогда ещё был молодой преподаватель, я с увлечением изучал все эти документы. И помню, что там была куча всяких экспертных оценок: сколько богатый Север перекачал денег и ресурсов у бедного Юга. Сейчас как-то всё это закисло, зачахло. И где-то я тоже писал об этом. Поднял даже документы ООНовские тех времён, семидесятых, восьмидесятых годов. Но как-то ООН окончательно закисла и я считаю, что мы должны, обязаны просто использовать все возможности для того, чтобы ставить эти вопросы именно таким образом.
Кстати, если говорить о том, что мы закисли, я бы ещё сказал, что мы закисли и на таком направлении, как Международный Валютный Фонд. Если там ещё в Совбезе мы видим нашего человека, довольно часто его показывают на экранах, то я задаю контрольный вопрос: "А в МВФ у РФ есть человек в Совете директоров?"
Начинают думать: "Да вроде, есть".
Я говорю: "Хорошо. А как его фамилия? Какую он позицию занимает? Какие он действия там провёл? Как он голосовал по выдаче кредита Украине?"
На самом деле, там действительно есть человек - Алексей Можин. Сидит он многие годы там, но его не видно и не слышно. Вот, как наш посол на Украине, так и Можин в Международном Валютном Фонде. Я считаю, что поскольку этот человек всё-таки курируется Министерством финансов в первую очередь, то это явная недоработка нашего министра финансов Антона Силуанова. То есть, я вижу массу направлений, по которым мы ничего не делаем. При минимуме затрат, мы можем получить хороший эффект. Даже чисто политически пропагандистский эффект, но мы этого не используем.
Вопрос: Очень короткий вопрос, Валентин Юрьевич, любопытство мучает. Есть такой фильм "Адвокат дьявола", и там главный герой устраивается в корпорацию, которая занимается и войнами, и производством продукции, и финансовой деятельностью, и всем-всем, а в конце узнаёт, кто хозяин этой корпорации на самом деле. Вы смотрели этот фильм?
Валентин Катасонов: Нет, я не смотрел.
Вопрос: Как вы оцените роль российской банковской системы в событиях на Украине? Потому что, после ПриватБанка, Сбербанк там второй по количеству вывесок во всех городах Украины.
Валентин Катасонов: Да, это тема интересная, непростая. Я занялся этой темой в связи с тем, что летом прошлого года, конечно, меня возмутил такой факт, как участие Сбербанка и ВТБ в андеррайтинге по так называемым военным облигациям. То есть, там была эмиссия Министерством финансов Украины облигаций, и вот эти два банка участвовали в андеррайтинге. Фактически они как бы соучаствовали вот в этой самой войне против Новороссии. Естественно, я тогда сказал, что складывается такое впечатление, что наши дочки ВТБ, Сбербанк, Газпромбанк, ещё там дочка ВЭБа, только другое название, сейчас не помню, - вот четыре основных банка, и там ещё есть Альфа, пятая, и ещё две-три мелочёвки. Я говорю: "Они находятся как бы под двойным управлением. Как бы Неглинка ими управляет, а с другой стороны Киев ими управляет"
Я говорю: "Какая-то ненормальная ситуация. Я предлагаю, чтобы эти банки свернули свою деятельность на Украине".
- Во-первых, это политически важно для нас.
- Во-вторых, эти банки, скорее всего, будут терпеть убытки.
Поэтому не надо дожидаться, пока там не рухнули эти наши банки, их надо вывести. Надо сказать, мои публикации некоторые члены Верховной Рады читают. И даже была публикация в украинских СМИ по поводу того, что профессор Катасонов предлагает обвалить украинскую банковскую систему. Потом, правда, они через некоторое время сами сказали: "Надо гнать эти российские банки с Украины".
Я недавно смотрел показатели. Наши российские дочки на Украине, у них большие очень проблемы: отток депозитов идёт, убытки. Я даже думаю, что им в добровольно-принудительном порядке могут втюрить бумаги долговые минфиновские. А почему бы нет? Поэтому, я считаю, что им надо было давно уйти. И скорее всего, получится так, что они там просто рухнут. Потому что, банковский кризис всеобщий на Украине, он не за горами. Не знаю, произойдёт он раньше дефолта, или позже, скорее всего, одновременно всё будет. Вот такое моё мнение.
А так, конечно, Сбербанк ведёт очень подленькую политику, потому что масса организаций, которые собирали деньги в пользу Новороссии, открывались счета в Сбербанке. По указанию Грефа эти счета блокировались. Греф очень боится, как бы Сбербанк не был объявлен организацией, которая участвует в финансировании терроризма. Понимаете? Точно так же, подленько и трусливо Сбербанк ушёл из Крыма. Обратите внимание: в Крыму работает всего несколько банков, те банки, которые включены в чёрные списки западные. А наш крупняк там отсутствует. Так кто хозяин в России? Удивительное дело. Я долго могу рассказывать. Фактически сегодня наша банковская система находится под двойным и тройным управлением.
Мы давно говорили о том, что Центральный Банк России это филиал ФРС. Но ведь в этом году вступает в полную силу (уже вступил в силу) закон под названием ФАТКА (FATCA). ФАТКА - это закон о налогообложении иностранных счетов. ФАТКА фактически предлагает всем банкам в мире, не только американским, направлять отчётность в налоговую службу США. Вроде бы как они отыскивают этих налоговых уклонистов. Те лица, которые обязаны платить налоги в американскую казну. Но, под эту сурдинку они фактически выстраивают вертикаль администрирования.
Некоторые страны, европейские, например, они пошли на схему: налоговые службы Англии, Франции, Бельгии, заключают двухсторонние соглашения с налоговой службой Соединённых Штатов. То есть, напрямую ни английские, ни французские, ни бельгийские банки не выходят на налоговую службу. Наши банки брошены на произвол судьбы. Двухстороннее соглашение не было подписано. Его начали было готовить, но когда начались экономические санкции, Соединённые Штаты сказали: "Мы прекращаем переговоры". И вот как сегодня нашим банкам быть?
То есть, это лишний аргумент в пользу того:
- Что у нас должна быть государственная монополия банковская.
- У нас должна быть государственная валютная монополия.
- Государственная монополия внешней торговли.
То, что сегодня творится, это я могу часами рассказывать, но я думаю, что детали никого не интересуют. Все почувствовали, что сегодня российской банк находится под двойным, тройным управлением. Это просто абсурд. Понимаете, банк, это инструмент, прежде всего, политики. Это большая политика. Если банк превращается в экономический инструмент, он моментально превращается в инструмент коррупции, отмывки, переплавки, и так далее. Вот у меня на эту тему книга написана "Диктатура банкократии". Не может быть просто абстрактный экономический инструмент. Инструмент в каких руках? Вот сегодня у нас восемьсот банков, это фактически конструкция, которая создана теми, кто в своё время помогал писать нашу конституцию, которые помогали проводить шоковую терапию, приватизацию. Всё заточено, всё сконструировано под интересы хозяев денег.
Вопрос: Мы вас смотрим в роликах на студии Нейромир с большим удовольствием. Как у вас с федеральными каналами, есть какие-то отношения?
Валентин Катасонов: Вы знаете, я особенно туда не люблю ходить. Я как-то сходил пару раз на Норкина, потом на Дмитрия Толстого. Знаете, когда ещё смотришь с экрана, вроде как немножко прилично, а когда ты сидишь в эпицентре, такое ощущение, что ты в каком-то дурдоме находишься. Они как-то потом это всё редактируют, как-то более-менее. А такое ощущение, что там даже ведущие, они специально накручивают, и иногда такое ощущение, что там серой попахивает. Поэтому, честно говоря, у меня нет никакого желания ходить туда. А потом, я так прикинул, у того же самого Бощенко на Нейромир ТВ бывает иногда по сто пятьдесят тысяч посещений. Мне кажется, что там более эффективная работа миссионерская, просветительская, чем на телевидении. Целевая аудитория, да. Поэтому, я как-то… Вчера вон, в институте находился, мне звонят: "Ой, Валентин Юрьевич, мы к вам приедем, мы хотим вас снять". "РЕН-ТВ" Новости. Я подождал пятнадцать минут, нет их, ну и до свидания. У меня нет ни малейшего желания где-то там мелькать на экранах лишний раз.
А то же самое РЕН-ТВ вообще поступило нехорошо. Они меня снимали, мы ещё в Донском монастыре работали. Я, как говорится, метал бисер, час им рассказывал, всё так складно получилось, самому понравилось. И жду, когда же они это выпустят на экран. А они нарезали лапши и в разные фильмы засовывают, как специю. Там бывает иногда в таком контексте, такое ощущение, что антиреклама какая-то.
Вопрос: Как вы понимаете, какой будет адекватная программа. Хотя вы её сейчас уже изложили. Что нужно будет делать, чтобы государство крепло и соответствующее.
Валентин Катасонов: Я никогда не стесняюсь говорить, что я православный человек. И считаю, что те испытания, которые наша страна сегодня претерпевает, это то, что в Греции называется кризисом. Мы ведь кризис понимаем по-своему, а в Греции это суд божий. И поэтому, если мы покаемся, если мы действительно начнём исправляться, тогда, наверное, что-то начнёт выстраиваться. Тогда появится некая, если не каменная основа, но, по крайней мере, твёрдая основа, на которой мы можем уже что-то выстраивать. А пока мы по болоту ходим. И мы можем рисовать красивые чертежи всяких замков, дворцов, и так далее. Но, мы пока на болоте, или на песке, как в той притче евангельской о двух домостроителях.
ioneer:
