О «поясе военно-биолабораторий США», окружающих Российскую Федерацию, написаны десятки статей — собранная и специалистами, и журналистами информация свидетельствует о явных угрозах, исходящих от этого «пояса» как странам, где размещены эти лаборатории, так и России.
Биологическое оружие является оружием массового поражения наряду с ядерным и химическим, но его применение, по оценкам специалистов, даёт наибольший эффект: способность поражать людей, животных и сельскохозяйственные растения; гибкость; огромное психологическое воздействие; отсутствие преград для проникновения; разнообразие биологических агентов, наличие инкубационного периода, позволяющего скрыть источник заражения; самораспространение; высокая результативность; дешевизна.
«Многие ещё помнят события осени 2001 года, когда в США рассылались письма с так называемым белым порошком. Расследование показало, что этот террористический акт организован лицами, связанными с военно-биологическими центрами в США.
Очень любопытный факт открылся, когда этот „порошок“ подвергся исследованию в специализированных лабораториях.
Оказалось, что он представляет собой смесь из лиофильно высушенных спор возбудителя сибирской язвы и специального наполнителя, который эксперты скромно назвали какой-то двуокисью кремния. Самая крупная частица, включающая споры в составе этого „белого порошка“, не превышала размера 3 микрона, а частицы „двуокиси кремния“, игравшие роль наполнителя, были вообще субмикронных размеров.
Штамм возбудителя сибирской язвы оказался тоже им известным, так как это был их же штамм Ames, способный преодолевать защитное действие коммерческих вакцин и устойчивый к лечению антибиотиками, используемыми в России для лечения сибирской язвы.
Белый порошок оказался специальной рецептурой, предназначенной для снаряжения кассетных боеприпасов и при применении способной проникать в глубокие отделы лёгких и вызывать заболевание у человека.
Но по условиям Конвенции 1972 года [Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и их уничтожении. — прим. ред.] года таких рецептур и боеприпасов в США быть не должно», — рассказывал несколько лет назад специалист по проблемам биологической безопасности, микробиолог кандидат биологических наук полковник запаса Михаил Супотницкий. По его словам, «биологическая военная активность США никогда не прекращалась».
Особую тревогу вызывают биолаборатории, открытые Соединёнными Штатами за последние 12 лет в странах бывшего СССР. Их деятельность засекречена, в ней напрямую участвуют американцы, лаборатории построены на американские деньги, их курирует Министерство обороны США. На Украине до государственного переворота были созданы 15 таких объектов, причём 14 из них — в областных центрах:
— Одесса, 2009 год (Центральная референс-лаборатория [CRL] на базе противочумной лаборатории Украинского научно-исследовательского института им. Мечникова. Специализация — изучение человеческих патогенов. Минобороны США вложило в проект около $3,5 млн);
— Винница, 2010 год (Диагностическая лаборатория на базе областной СЭС, стоимость $1,5 млн, источник денег тот же);
— в 2011 году биолаборатории открылись в Ужгороде (Закарпатская диагностическая лаборатория, $1,9 млн) и Днепропетровске (Диагностическая лаборатория, $1,9 млн и Государственная региональная лаборатория ветеринарной медицины, $1,8 млн), в Симферополе (Крымская республиканская диагностическая лаборатория на базе противочумной лаборатории республиканской СЭС, около $1,9 млн) — донор всё тот же, Пентагон;
— в 2012 году две лаборатории были открыты во Львове ($1,9 млн и $1,7 млн), по одной — в Харькове (более $1,6 млн), Киеве (более $2,1 млн), Луганске (около $1,75 млн), Херсоне (более $1,7 млн), Тернополе ($1,75) — также всё профинансировано Министерством обороны США;
— в 2013 году третью биолабораторию получил Львов (на базе Львовского научно-исследовательского института эпидемиологии и гигиены, более $1,5 млн);
— Неизвестна судьба Мерефской CRL (на базе Харьковского института экспериментальной и клинической ветеринарной медицины), которую собирались открывать в 2013 году, но из-за протестов местного населения дело отложили. В 30-километровой зоне Харькова американцы собирались исследовать штаммы сибирской язвы, чумы, птичьего гриппа, ящура и других вирусов, совершенствовать, делать их более патогенными. Зона застройки прилегала к жилому кварталу, что не на шутку напугало людей. Не успокоили их ни заверения чиновников о безопасности лаборатории, ни сообщения о том, что США готовы вложить в неё $15 млн. В итоге харьковские власти проект свернули (скорее всего, он просто переехал в другое место в той же области).
Неясно, что происходило с созданием новых CRL на Украине в период с 2014 года по настоящее время. Слухи ходят самые разные, достоверных данных нет: о работе уже существующих биолабораторий и открытии новых украинские СМИ не сообщают, тема находится под запретом.
Учитывая существующие на Украине факторы опасности (четвёртый год продолжается вооружённый конфликт, фиксируется значительный рост преступности, нестабильна политическая обстановка), нетрудно представить, какую угрозу несёт украинское государство, напичканное биологическими лабораториями, Белоруссии, России, Молдавии, Приднестровью,
странам Евросоюза.
С 2009 года (год открытия первой биолаборатории в Одессе) на Украине стали возникать эпидемии. Причём каждый раз власть получала возможность набивать карманы на борьбе с ними. Достаточно вспомнить сразивший украинцев вирус «свиного гриппа» А H1N1, позволивший на волне истерии «распилить» около $40 млн.
В 2017 году вдруг «образовалась» вспышка ботулизма, в Киеве и Херсоне люди погибли из-за отсутствия сывороток. В 2012 году «внезапно» жители Украины стали болеть корью (зарегистрированы более 13000 случаев), сейчас заболевание возвращается снова, наибольшее число заражённых по состоянию на середину июня в Одесской области и на Галичине, счёт уже идёт на сотни.
В сентябре 2016 года в Измаиле (снова Одесская область) вспыхнула неизвестная кишечная инфекция, от которой особенно пострадали дети. Буквально за сутки в больницы обратились сотни человек, через два дня количество заболевших перевалило за 400.
Причины так и не нашли: сперва местные власти клятвенно утверждали, что анализы проб воды соответствуют санитарным нормам, затем списали чрезвычайную ситуацию в Измаиле на вирусы, которые якобы случайно попали в воду из-за непогоды (это утверждали бывший губернатор Одессы Михо Саакашвили и «главный врач майдана» Ольга Богомолец). В 2016 году вернулся на Украину и «свиной грипп» — заболевание, характеризуемое стремительным развитием атипичной пневмонии.
С 2012 года на Украине распространяется АЧС — африканская чума свиней.
В Киевской области крупнейший агрокомбинат «Калита» в 2015 году уничтожил из-за АЧС всё поголовье свиней (более 60000), а всего за пять лет борьбы со «внезапно» прижившейся на Украине свиной чумой утилизировано более 100000 животных. Никакой вакцины и сыворотки от АЧС нет, смертность составляет 100%, любой контакт с больным животным приводит к заражению.
Определить источник заражения практически невозможно: вирус АЧС может сохраняться в земле приблизительно 8 месяцев, «жить» 5 месяцев в копчёной колбасе, мясе и сале, более 3-х — в навозе.
Шесть месяцев после кремации заражённого поголовья свиней действует карантин, а разводить свиней заново можно только через год после его окончания. Вирус АЧС способен убить не только бизнес в объёме небольшой свинофермы, но и крупное агрохозяйство, потери которого составят десятки миллионов долларов.
Карта распространения АЧС на Украине показывает, что украинская «свиная угроза» плотно примыкает к белорусской, российской и приднестровской границам.
Американский проект «биобезопасности», часть которого широко развёрнута на Украине, — не что иное, как манёвр, цель которого — обойти Конвенцию 1972 года.
Военно-биологические лаборатории, по легенде якобы призванные «уменьшать биологические угрозы» в том или ином государстве, на самом деле — поставленная под контроль Пентагона сеть изучения воздействия вирусов и бактерий на конкретный генофонд, будь то люди, животные или растения.
Здесь открывается широчайшее поле деятельности: с помощью патогенов можно влиять на растениеводство и животноводство, управлять локальными и тотальными эпидемиями.
В конце 2016 года ЕС запретил Украине ввозить мясо птицы из-за того, что в Херсонской области «вдруг» полыхнул «птичий грипп», причём запрет действовал на всю территорию страны. Экспорт птицы (в основном кур) приносил украинскому птицеводству ежемесячно более $4 млн. В нынешнем году «птичий грипп» угрожает украинским контрактам с Африкой и странами Ближнего Востока (в прошлом году они вводили ограничительные меры после вспышки заболевания).
Если заболевание снова проявит себя, крупнейший «птичий» торговый партнёр Украины (27% всего экспорта украинского мяса птицы и 35% — куриных яиц) введёт запрет, и он станет критичным для местного птицеводства (у отдельных украинских компаний экспорт в Ирак составляет более 75% общего объёма производства).
С помощью СМИ и экспертного сообщества сформировано мнение, что разносчиками и АЧС, и «птичьего гриппа» являются дикие особи, что где-то вирусы мутируют и возвращаются уже с новыми свойствами, увеличивающими и ускоряющими летальность поголовья. Что касается людей, здесь достаточно организовать информационный вброс про заражённую воду, гнилые водопроводные трубы, несвежую колбасу или туриста из далёкой страны, который завёз вирус.
В том и ценность биологической бомбы, что она невидима, источник заражения установить практически невозможно. Не получается скрыть только один фактор: с тех пор как американские военные принялись опутывать Украину сетью CRL (биолабораторий) с целью «уменьшения биологических угроз», количество и масштаб этих угроз выросли в разы. И теперь уже сама Украина стала биологической бомбой для России, Белоруссии и Приднестровья.
По поводу референс-лабораторий, развёрнутых Министерством обороны США в бывших советских республиках, существуют два устойчивых мнения.
Первое: Соединённые Штаты после развала СССР обеспокоены, во-первых, условиями хранения патогенов и, во-вторых, не исключают вероятность биологической атаки на Америку.
Глобальный американский проект имеет целью свести к минимуму эти угрозы, оттого и вкладываются десятки и сотни миллионов долларов в лаборатории в Армении, Азербайджане, Киргизии, Казахстане, Грузии, Узбекистане, Молдове, на Украине — дескать, в этих странах возможны утечки в окружающую среду опасных штаммов микроорганизмов.
При этом не объясняется, каким образом, например, Армения или Узбекистан могут организовать биологическую атаку на США и почему лаборатории в основном располагаются в больших городах с высокой плотностью населения или на близком от них расстоянии: ведь гораздо логичнее, коль существует даже минимальная угроза утечки патогенов, строить такие объекты в пустынной местности, чтобы исключить вероятность эпидемии.
Кроме того, участие американского военного ведомства в проекте «снижения угроз» вызывает справедливые подозрения в том, что деятельность референс-лабораторий может иметь двойную цель.
Собственно, в этом состоит второе мнение: американские биологические программы в постсоветских государствах — это способ обойти Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и их уничтожении 1972 года.
«Пентагоном сейчас, в настоящее время, развернута большая программа по созданию референс-лабораторий. Практически всё наше южное подбрюшье они охватывают — находятся в территориальной близости», — говорит военный эксперт, бывший советник Генсека ООН по химическому и биологическому оружию Игорь Никулин.
В Узбекистане первая национальная референс-лаборатория открылась в 2007 году в Ташкенте. В 2011 году ещё две — в Андижане и Фергане, в 2016 — в Ургенче (Хорезмская региональная диагностическая лаборатория). Все они созданы за деньги Агентства по сокращению военной угрозы (DTRA), подразделения Министерства обороны США.
Сеть лабораторий в Узбекистане намного шире, биолаборатории есть в Бухаре и Сурхандарье, Каракалпакстане и Самаркандской и Ташкентской областях. Просто известно об этих объектах крайне мало — их деятельность скрыта от общественности.
В августе 2011 года в Ташкентской области вдруг вспыхнуло неизвестное заболевание, симптоматически очень похожее на холеру. Врачи не комментировали ситуацию, хотя только за сутки 31 августа в больницу городка Янгиюль поступили 70 заболевших.
«Некоторых пациентов привозили сюда в настолько тяжелом состоянии, что из-за резко упавшего давления они переставали дышать.
Врачи бежали к ним, на лестницах, в коридорах, возле машин скорой помощи делали им немедленное искусственное дыхание. Накрывали халатом рот и вдыхали в них жизнь», — рассказывали на условиях анонимности медики. При этом информация о локальной эпидемии максимально ограничивалась.
В 2012 Узбекистан накрыло новое заболевание, которое практически одномоментно унесло жизни более 10 человек. Тогда старшая дочь бывшего главы узбекского государства Гульнара Каримова упрекала чиновников от медицины в бездействии — они практически не занимались выяснением причин гибели людей от неизвестного вируса.
Весной 2017 года в Ташкенте началась эпидемия ветряной оспы (по-узбекски — «сув-чечак»). Но в больницах врачи указывали другой диагноз — «аллергический дерматит», чтобы скрыть распространение болезни, поражавшей и детей, и взрослых.
Реальной статистики инфекционных заболеваний в Узбекистане не существует, на бумаге вспышки опасных заболеваний неизвестной природы превращаются в «единичные случаи».
Выглядит это как минимум странно при столь активной деятельности DTRA по «уменьшению биологических угроз» в стране: при наличии современнейших референс-лабораторий люди вдруг оказываются заражёнными «неизвестными» патогенами!
…В сентябре 2005 года в американской газете Chicago Tribune вышла статья «США получает из бывшей советской республики патогенные микроорганизмы».
Рассказывалось в ней о том, что «более 60 опасных и смертоносных видов бактерий, являющихся наследием масштабной программы бывшего Советского Союза по вопросам биологического оружия, были перевезены из Азербайджана в США».
«Это было одним из шагов совместной борьбы двух стран против угрозы биологического терроризма. Образцы бактерий, в том числе виды, вызывающие чуму и сибирскую язву, в рамках секретной миссии были доставлены из Баку в США на военном самолете», — писала тогда Chicago Tribune.
На самом же деле Азербайджан отдал США не 60, а 124 образца 62 уникальных видов возбудителей чумы, сибирской язвы, холеры и других опасных болезней, образцы были перевезены в Институт патологии вооружённых сил США (Вашингтон).
Азербайджан в этом смысле не одинок: известно, что свои биологические коллекции патогенов передали Соединённым Штатам и другие бывшие республики СССР, в частности Украина и Грузия.
После распада СССР Азербайджан получил в наследство «противочумную» сеть объектов, состоящую из 6 НИИ, 29 региональных и 53 полевых биостанций. Работали здесь не только с чумой, но и с рядом других опасных инфекций — бруцеллёзом, сибирской язвой, туляремией и другими патогенами.
Ставшую практически безхозной (как и в других бывших республиках Союза) структуру уже в 90-х включили в поле своего зрения Соединённые Штаты, в 2005-м Министерство обороны США подписало с Азербайджаном многоговорящее соглашение «О сотрудничестве в сфере технологий и патогенов, связанных с развитием биологического оружия и нераспространения информации в этой сфере». И работа по «уменьшению биологических угроз» закипела.
Строительство центральной референс-лаборатории (CRL) в Баку было завершено в 2013 году — она специализируется на исследовании патогенных микроорганизмов в образцах человеческого и животного происхождения. Разумеется, деньги (около $170 млн) на обновление сети азербайджанских биолабораторий расходовало всё то же Министерство обороны США, в частности DTRA.
В 2012 году была открыта биолаборатория Министерства обороны Азербайджана — также за деньги DTRA — по программе Пентагона «совместного биологического участия». Кроме того, построены и модернизированы около 10 станций биологического мониторинга в разных районах Азербайджана в тех же рамках сотрудничества с американцами.
То есть на территории азербайджанского государства Министерство обороны США развивает сеть, нацеленную на исследования патогенов и биомониторинг.
Если во времена СССР наличие такой сети в советской республике выглядело целиком логично, то теперь цели создаваемого американцами исследовательского биокомплекса за пределами США нельзя объяснить только заботой о сохранности патогенов (для этого было бы достаточно хранилищ) или благотворительностью, которой США никогда не отличались.
Министерство обороны США строит таким образом «биологические сети» не только в Азербайджане, но и в других бывших советских республиках. Схема одна и та же: одновременно с центральными референс-лабораториями создаются и полевые станции биологического мониторинга.
Просто информация об этом скрыта от общественности: например, на Украине, напичканной CRL и пережившей вспышки и эпидемии серьёзнейших заболеваний как у людей, так и у животных, невозможно отыскать в прессе расследований на тему биологических угроз — в прессу выплеснулся разве что скандал со строительством биолаборатории под Харьковом, когда начались протесты местных жителей.
Всё остальное покрыто мраком тайны, хотя африканская чума регулярно косит поголовье свиней, птичий грипп убивает куриный экспорт, а жизни и здоровье граждан Украины то и дело уносят «неизвестные» вирусы.
В это время в стране действуют около 15 референс-лабораторий и мониторинговая сеть биостанций!
Как понять, что Министерство обороны США, опутав Украину сетью биологических объектов, призванных уменьшать угрозы, постоянно демонстрирует свою беспомощность перед «неизвестными» вирусами и эпидемиями, уничтожающими животноводство? Но всё становится на свои места, если предположить, что это сеть двойного назначения.
Конечно, сложно представить, что в странах-членах ОДКБ могут существовать лаборатории, нацеленные на создание биологического оружия. Однако США и не проявляют настойчивости в этом вопросе: на каком-то этапе вполне достаточно изучения влияния патогенов на генофонд, а изобретать вирусы и бактерии с необходимыми свойствами можно и в другом месте, главное — иметь данные.
Учитывая сложности выявления источника биологического заражения, всегда можно списать эпидемию на перелётных птиц, диких животных, насекомых или грязную воду. А с приходом к власти других правительств (вспомним вооружённый переворот 2014 года на Украине и попытки расшатать ситуацию в Армении и Казахстане) может пригодиться и двойное назначение уже созданных и работающих биосетей.
Американцы, щедро спонсирующие сегодня биолаборатории в бывших советских республиках (в том числе и в странах-членах ОДКБ) думают и про завтрашний день, и про послезавтрашний.
В проект Алматинской CRL в. Казахстане они направили около $130 млн, всего с 1992 года по разным программам «уменьшения биологических угроз» освоены более $170 млн. С благородной, казалось бы, целью — «легче предупредить на дальних подступах от Америки», как утверждал бывший директор Казахского научного центра карантинных и зоонозных инфекций, на базе которого построена CRL. Лаборатория уже введена в эксплуатацию, она будет исследовать особо опасные инфекции.
«На слухи о планируемом изготовлении тут биологического оружия заявляю, что это противоречит международным обязательствам Казахстана», — заявляет новый директор научного центра Бахыт Атшабар.
По его мнению, нет ничего удивительного в том, что CRL профинансировало Министерство обороны США: «…сфера сокращения оружия массового уничтожения находится в его ведении». Вот так всё просто.
CRL в. Алматы называют стратегическим «информационно-аналитическим ресурсом», «крупной исследовательской базой» — это 4-этажное здание высокой сейсмоустойчивости, оснащённое многоуровневой охраной. Лаборатория ориентирована на «уменьшение биологических угроз» не только в Казахстане, но и «во всём регионе»: именно так определена задача Алматинской CRL в. видеоматериале, посвящённом введению её в эксплуатацию.
О мирной миссии референс-лабораторий говорят на официальном уровне и в Армении: здесь в 2016–2017 годах запускается в работу биосеть с центрами в Ереване, в Гюмри, Иджеване и трёх областях — Лорийской, Гегаркуникской и Сюникской. Щедрые подарки, стоимость которых уже превышает $18 млн, армяне получили от Пентагона.
Страна-член ОДКБ устами чиновников и учёных выражает убеждённость в том, что страсти вокруг референс-лабораторий разжигаются беспочвенно — ни о каком биологическом оружии не может быть и речи, цели Министерство обороны США преследует самые что ни на есть благородные: «уменьшение биологических угроз», мониторинги, научные исследования.
В общем, пасторальная картинка: американские военные в образе голубей несут в клювах бывшим советским республикам мирные биологические лаборатории — и всё для того, чтобы какой-нибудь путешественник из Армении или Казахстана случайно не заразил американцев известным или «неизвестным» патогеном.
Да и птицы местные могут махнуть в гости к американским фермерам и там устроить эпидемию. Но никто при этом не знает и не может знать конечных целей военного ведомства США, а примеры Украины и Грузии полностью опрокидывают точку зрения о высокой благотворительной миссии Пентагона.
Грузия в 2002 году подписала с Министерством обороны США типовое соглашение с мутным названием «О сотрудничестве в сфере технологий и патогенов, связанных с развитием биологического оружия и нераспространения информации в этой сфере», в 2003 году его ратифицировал грузинский парламент.
В сентябре 2004-го в Тбилиси приехал американский сенатор Ричард Лугар, итогом этого визита стала договорённость о создании Центра общественного здоровья (биолаборатории) под Тбилиси в посёлке Алексеевка, неподалёку от международного аэропорта. Странный выбор места для строительства биологически опасного объекта не смутил грузинское руководство.
В 2006 году, когда биолаборатория, по официальным данным, ещё находилась в процессе создания, там уже вовсю велись исследования, а после очередного визита сенатора, именем которого названа программа «сокращения биологических угроз», парламент Грузии засекретил деятельность Центра Лугара.
Вот так, по крупицам, можно восстановить полный план действий Пентагона по плетению сетей биологических объектов в бывших советских республиках: сперва в 90-х подписывались общие соглашения о разоружении, в 2000-х — совершенно конкретные «о сотрудничестве», следом за ними Министерство обороны США принималось строить и модернизировать биолаборатории и биостанции (а там, где власть сменилась на проамериканскую, исследования и мониторинги начинались одновременно с созданием биосети).
Об угрозах биолабораторий заговорили только в последние несколько лет, уже после того, как полыхнуло на Украине и в Грузии. Поэтому вполне можно понять тех, кто считает, что в Казахстане и Армении не стоит поднимать вопрос об опасности CRL, построенных и оборудованных за деньги Пентагона:
американцы готовы идти к своей конечной цели долгие годы и, разумеется, сеть, создаваемая сейчас, проявит своё истинное назначение не сегодня, а тогда, когда придёт время.
Так случилось с биолабораторией в грузинской Алексеевке, которая была введена в эксплуатацию в 2011 году. На этапе создания и до 2013 года этот объект не был подконтролен правительству Грузии и работал на задачи Института Уолтера Рида армии США, в военной литературе он значился как «действующее за рубежом исследовательское подразделение».
То есть в двойном назначении этой биолаборатории не приходилось и сомневаться. Что до стоимости этого объекта, грузинские чиновники изначально называли цифру $15 млн, со временем она выросла до $95 млн, сенатор Лугар говорил о $30 млн, а позднее в прессе всплыли данные о $250–300 млн, потраченных Пентагоном то ли на один Центр Лугара, то ли на весь грузинский проект «уменьшения биологических угроз», включающий объекты в Тбилиси, Кутаиси, Кобулети и сопутствующую сеть биостанций.
Учитывая секретность объекта в Алексеевке и отсутствие государственного контроля на протяжении ряда лет, невозможно установить его истинную стоимость и характер проводимых в биолаборатории исследований. После смены власти в Грузии в 2013 году Центр Лугара формально был закрыт, а имущество сети (22 лаборатории) передано структуре, подконтрольной министерству здравоохранения, труда и социальных вопросов.
Но до 2015 года-де-факто Пентагон оставался и хозяином грузинской биологической сети, а спонсором исследований и мониторингов является по сей день. Грузия только с 2018 года планирует полностью финансировать биологические лаборатории из бюджета, но не придёт в голову, что военное ведомство США потеряет контроль за созданными за американские деньги объектами на грузинской территории.
Первым, кто обнародовал информацию об угрозах проекта Лугара в Грузии, был советник бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили, американский журналист Джеффри Сильверман.
«В лаборатории Лугара, расположенной в окрестностях Тбилиси, производят опасные для здоровья вещества и испытывают их на местном населении.
Уверен, что в Грузии над животными и людьми проводятся опасные эксперименты», — рассказывал он прессе, будучи уверенным, что создание биолабораторий Пентагоном является обходным манёвром по отношению к Конвенции 1972 года.
По данным Джеффри Сильвермана, в 2013 году был случай инфицирования персонала Алексеевской лаборатории, тогда людей лечили тайно, чтобы информация об инциденте не просочилась в СМИ. О таком же случае рассказывают и жители Алексеевки: в 2012 году заболели четверо филлипинцев, работавших в лаборатории, двое из них скончались.
В России обвиняют грузинскую сеть биолабораторий в занесении на российскую территорию африканской чумы свиней. А в Абхазии «вдруг» обнаружили смертоносных комаров.
«Недавно в Абхазии были зафиксированы случаи появления комаров — переносчиков вируса Зика. Никогда в северном полушарии они вообще не появлялись. Это исключительно южноамериканский комар. Но тем не менее он уже появился, и это неспроста. Это вирус, сконструированный в лаборатории. И даже можно сказать в какой. В американской лаборатории», — говорит Игорь Никулин.
А в Казахстане тем временем проводятся учения по локализации вируса Эбола — вдруг в Америку прилетит заражённый этой доселе невиданной заразой турист?
Тут и американские лаборатории на подхвате: исследуют, насколько устойчиво население Казахстана к заболеванию в случае заражения, как действует патоген на казахов. Эти данные позволят уже в другой лаборатории другой страны получить патоген с новыми свойствами, и уже другой инфицированный турист спустится с трапа самолёта в Алматы. Или в Киеве. Или в Ереване.
Пентагон точно знает, для чего Соединённым Штатам сеть биологических лабораторий вокруг России. Только в бывших советских республиках продолжают верить в благородных американских военных, которыми движет исключительно мотив «уменьшения биологических угроз».
Как показывает украинский опыт, всё обстоит наоборот.
Арина Цуканова
Источник:
http://rusvesna.su/news/1499836606
