Крах выстроенного американцами Ирака, превращение американского вмешательства на Украину в гражданскую войну, развал Ливии, победа антиамериканского Ассада в Сирии и тысячи жертв репрессий поддержанных США военных в Египте породили обоснованное предположение, что великая американская нация плохо понимает окружающий мир. В частности считается, что американцы полагают все остальные страны и народы абсолютно одинаковыми, просто находящимися на разных стадиях развития. Грубо говоря, Ирак — это такая же Америка, которой просто надо помочь доразвиться до демократии, сбросив кровавого диктатора. Что из этого выходит — известно.
to-americans
В рамках гуманитарной помощи от русской интеллигенции американскому интеллектуальному классу мы составили краткий справочник, поясняющий основные различия между русской и американской нациями. Следует заметить, что большинство различий сохранились даже после 70 лет коммунистического террора, поэтому вы вряд ли можете рассчитывать перевоспитать русский народ (даже если будете жестоки, как большевики). Надеемся, этот скромный труд поможет осознать доброму американскому народу, почему нельзя подходить с одной меркой ко всем народам и странам.
Базовыми ценностями американского общества являются «свобода» и «демократия». Базовыми ценностями русского общества являются взаимосвязанные понятия «правда» и «справедливость». Причем «правда» подразумевает не только истину (truth), но и некое моральное превосходство, я бы сказал, что «правда» есть нечто среднее между «истиной» и «божьим благословением». Тот, на чьей стороне правда, всегда победит. Приверженность концепциям «правды» и «справедливости» рождается в русских правовой нигилизм и откровенное презрение к международной политической системе, если, по мнению русских, за принимаемыми в ней решениями нет правды (пусть даже юридически они оформлены безупречно). Апелляции к «свободе», «демократии», «праву наций на самоопределение» и т.п. самоочевидным для американцев концептам представляются большинству русских словесной уловкой, призванной скрыть отсутствие правды.
Для содержательного контакта с русским обществом американцам следует отказаться от легалистской и освободительной риторики, попробовав объяснить свою позицию с точки зрения правды и справедливости. В противном случае русские смотрят все заявления руководства США как юмористическую передачу.
Важную часть в американском сознании составляет культ финансового успеха и материального благополучия. Русское общество долго развивалось как классическая военно-аристократическая империя (где торговец был по определению человеком второго сорта), а после — как пролетарское коммунистическое государство, где частная собственность была практически отменена. Даже после расцвета дикого капитализма в России финансовая мотивация до сих пор считается чем-то зазорным, «он делает это ради денег» — оскорбление, «он сделал это от души» — лучшая похвала. Делая в украинском кризисе акцент на финансово-экономические потери, США просто коллективно оскорбляют русский народ, предполагая, что мы интересуемся Украиной не «от души». Публичные же украинские рассуждения о материальных выгодах вступления в ЕС делают украинцев в наших глазах людьми второго сорта. Равно как и их радость от европейской и американской финансовой помощи.
Американское общество провозглашает себя как общество равенства (пусть даже индекс социального расслоения в США один из самых высоких в мире), русское же общество по своей природе иерархично. Еще древнерусские князья спорили о том, кто из них «старше» и потому имеет больше прав, затем появилась система местничества (распределения должностей в зависимости от знатности рода), затем — «Табель о рангах» Петра I, определявшая старшинство гражданских и военных чинов по отношению друг к другу. После Октябрьской революции, несмотря на провозглашение в СССР всеобщего равенства, новой иерархической системой стала иерархия Коммунистической Партии, простиравшаяся от директора отдельного завода до генерального секретаря ЦК КПСС, а высшим шиком — черная «правительственная» Волга, показывавшая, что ее обладатель вхож во властные структуры. После падения СССР все формальные иерархии рухнули, поэтому их заменила демонстрация статуса посредством показного богатства. Госчиновник с дорогими часами, дикая для США вещь, в России в первую очередь демонстрирует, что он серьезный человек, решающий серьезные вопросы.
Если вы хотите, чтобы вас в России начали воспринимать всерьез, то в своих обращениях к российской публике американские чиновники и чиновницы должны выглядеть дорого и солидно. Старлетки в платьях с распродаж воспринимаются нами как низкостатусные чиновницы, посланные для демонстративного оскорбления нашей нации. Примерно как возмутился наш главный национальный поэт Пушкин, когда ему предложили придворный титул камер-юнкера, слишком, по его мнению, несерьезный для человека его возраста. И ведь Пушкин еще считается у нас демократом…
Американцы относятся к государству с недовериeм, для русского понятие государства и государственных интересов обладает особым, почти священным значением. Начиная с Ивана Грозного, чья опричнина уничтожила древние боярские роды, подрубив всякую альтернативу государству и государю, государство является основным актором в нашей истории. Концепции «минимального государства», «государства как ночного сторожа» вызывают среди русских воспоминания о 90-ых годах, когда уход государства из большинства сторон жизни общества привел к социальному коллапсу, разгулу криминала и массовой нищете. Большинство русских парадоксальным образом отождествляют свои интересы с интересами государства, даже если никогда ничего хорошего от него не видели и вообще работают в частном секторе экономики.
Для содержательного диалога с русским обществом вы должны признать государственные интересы России и выстраивать свою риторику по той же Украине вокруг этих интересов. Если мы видим, что некоторые вещи объективно выгодны нашей государственности (например, возвращение Крыма), то никакие заплачки и апелляции к оскорбленным чувствам украинцев нас не переубедят.
Слоган «Русские не сдаются» является одной из основ нашего мироощущения, демонстрацией готовности нести любые потери. В Отечественную войну 1812 года наша столица была взята и сожжена французами, всерьез ждавшими, что мы сдадимся после этого, но мы выиграли. Во Вторую мировую вся советская армия была уничтожена в первые месяцы немцами, которые ожидали сдачи после этого, но мы выиграли. В Первую мировую мы продолжали сражаться даже после полного развала фронта из-за революции, и до сих пор считаем, что если бы не предательский Брест-Литовский мир, то мы бы, конечно, выиграли. Такого понятия, как «разумное поражение вследствие невозможности продолжать войну» (см. Францию или США во время вашей войны 1812 года), для нас просто не существует. Лидер, заключающий «разумное поражение» (например, Хасавюртовский договор, закончивший Первую Чеченскую), воспринимается нами как предатель, проклинаемый всей нацией. После чего рано или поздно приходит следующий лидер, смывающий позор поражения (после проигрыша Крымской войны — победоносная Русско-турецкая 1877 года, после проигрыша Русско-японской — вторжение СССР в Манчжурию и возвращение отданного японцам Сахалина, после проигранной Первой мировой — победоносная Вторая мировая, после проигранной Первой Чеченской — победоносная Вторая Чеченская). Понятия «окончательное поражение» в нашем политическом дискурсе просто не существует — США очень зря начали раздавать медали «За победу в Холодной войне», это большая ошибка.
Поэтому когда ваш русскоязычный твиттер «Прогресс для Украины» постит твиты с хэштегом #непомернаяцена, то мы просто хохочем, понимая, что вы не знаете даже основ нашей национальной психологии. Как говорил император Александр I: «Если Наполеон отбросит нас до Камчатки, то мы будем воевать и на Камчатке!», а тут всего лишь какие-то санкции.
Другая основа нашего мировоззрения — абсолютное уважение к армии, офицерам, войне и военным расходам. Само наше государство образовалось как государство служилое, где все сословия, включая крестьян, служат государю. Пресловутое «крепостное право», которое у вас неверно толкуют как рабство, было лишь развитием идеи, что аристократ служит государю на военной службе, проливая за него кровь, а крестьяне служат государю, обеспечивая всем воюющего аристократа, проливая в своем служении пот. Позднее на смену военно-аристократической империи пришло тоталитарное государство, где также все общество работало на нужды колоссальной военной машины, что позволяло при нищете гражданского населения вести полноценную гонку вооружений с США, снабжая армию по последнему слову техники. Попытки США перебрасывать технику и солдат к нашим границам мы воспринимаем как попытку унизить нашу армию, продемонстрировать превосходство — и потому не останавливаемся, а, наоборот, требуем адекватного ответа.
Переговоры с Россией можно вести только при демонстративной миролюбивости, любая демонстрация американской военной мощи обернется лишь массовыми требованиями повысить военные расходы.
Несмотря на два крушения нашей государственности за 100 лет (1917 и 1991), значительная часть русских по-прежнему надеется, что наша страна станет альтернативным мировым лидером. США рассматривают Россию как такую Германию, Великобританию или другие бывшие и смирившиеся со своей судьбой империи, не понимая, что «возвращение статуса сверхдержавы» — сверхпопулярная концепция во внутреннем политическом дискурсе. Русские не смирились и, очевидно, в обозримом будущем не смирятся со своей судьбой, поэтому любое американское вмешательство на постсоветском пространстве воспринимается нами крайне болезненно. Даже война в Югославии для американцев — уже полузабытая операция, тогда как для нас это по-прежнему живой и актуальный символ унижения нашей нации, за который мы так и не рассчитались. Продолжая открыто вмешиваться в нашу бывшую сферу влияния, США лишь умножают счет обид и претензий со стороны самого большого европейского народа в мире.
Мы абсолютно нелиберальная страна, поскольку хлебнули т.н. «либерализма» в 90-ые годы, годы социальной и экономической катастрофы, обнищания населения, разворовывания советской собственности и позорной Первой Чеченской войны. Либерализм мог реабилитировать себя на волне протестов в 2012 году, но, боясь решительных действий, либералы все проиграли, окончательно уничтожив свою популярность внутри страны позицией по украинскому вопросу. Поэтому американская внешняя политика, проводимая в явном расчете на то, что после Путина к власти придут российские либералы, которые всё спишут, представляется нам крайне… наивной. Все посетители вашего посольства в Москве — заведомо ничтожные люди, чья популярность в стране не превышает и 5%, причем они делают все возможное, чтобы их популярность упала еще ниже.
В отличие от США, чья массовая культура была сформирована кино, Россия является литературоцентричной страной, в которой особую роль играет гордость за уникальный русский язык и написанные этим языком стихи и романы. Поскольку американцы получили свой язык от англичан, то этот вид лингвистического шовинизма вам малознаком. Атаки украинцев на русский язык мы воспринимаем как атаки на основы нашей национальной идентичности (если украинцы запрещают русский язык, значит, они могут без него прожить, если они могут прожить без русского, значит, наш язык не самый лучший в мире, если наш язык не самый лучший в мире, то кто мы тогда и зачем?). Что-то подобное испытали бы американцы, если бы на Украине была принята Конституция США, а потом украинцы решили бы от нее отказаться. Недостаточное внимание США к языковому вопросу на Украине воспринимается нами как еще одно оскорбление.
Еще одним отличием от американцев является глубокая погруженность русских в историю. Например, для русских очевидно, что юго-восток Украины — это земли, отвоеванные Российской Империей у кочевников, заселенные русскими колонистами, поднятые русским трудом и лишь из-за антирусской политики большевиков переданные Украине и зафиксированные на Украине предательскими Беловежскими соглашениями, подписанными алкоголиком Ельциным. Поэтому когда на этих землях восстает прорусское население (пусть даже оно в меньшинстве), мы знаем, что за ними правда и они борются за справедливость, несмотря на все ничтожные бумажки. Для американцев же существуют только современные границы Украины, и они в принципе не понимают, почему в этих границах происходят какие-то волнения и почему русские требуют ввести в поддержку этих волнений войска.
Антиисторизм США и американской внешней политики постоянно играет с вашей страной злую шутку (так, любому, изучившему историю Ирака, мгновенно становится понятно, что это хронически нестабильное искусственное государство, в котором никакая «федеративная республика Ирак» невозможна). При этом даже если вы решите ознакомиться с историей Украины (ну, просто чтоб хотя бы постфактум выяснить, не второй ли перед вами Ирак), вы обратитесь к трудам украинских и польских эмигрантов в США, которые по понятным причинам не дадут вам понять точку зрения русских, еще больше поставив вас в тупик. Предпочтение мнения эмигрантов в США (пытающихся описывать реальность в приятной для американцев системе смыслов и символов) непонятным и неприятным «трудам с мест» — одна из очевидных слабостей американской культуры.
Наконец, уверенность и самоуверенность. Добрый американский народ искренне уверен, что демократия — лучшая форма правления, что Бог — есть и что США, как сказал Обама, — «незаменимая нация». Русские после всех испытаний и потрясений железного XX века не уверены уже ни в чем. Мы не уверены в демократии (как сформулировал один из наших политиков: «Демократия — это власть демократов»), мы не уверены в Боге (самую страшную войну в истории человечества мы выиграли в абсолютно безбожной армии под лидерством безбожника Сталина), мы не уверены в Америке: сегодняшние Ирак и Украина — прекрасные примеры американского лидерства, и даже в Путине, про которого вы так любите писать, мы тоже не уверены. XX век показал нам, как легко может обрушиться все, что еще вчера считалось незыблемым, что мир фундаментально непрочен, а потому американские чиновники, с застывшими лицами религиозных фанатиков рассказывающие, что миру надо и чего не надо, вызывают у нас как минимум… неприятие.
Полагаем, что подобные чувства испытывают и другие европейские народы, просто стесняются их высказать.
В лице русских вы имеете дело с крупнейшей европейской нацией, нацией агрессивной, иерархичной, реваншистской, этатистской, воспитанной на культе войны и военных подвигов, не признающей современную мировую систему и считающей необходимость переносить тяготы и лишения само собой разумеющейся. А кроме того, относящейся к американской культуре с той же степенью снобизма, что к ней относятся, например, французы. Возникшее внутри этой нации ирредентистское движение вы пытаетесь списать на Путина и его пропаганду, стараясь напугать русских экономическими санкциями, хэштэгом #непомернаяцена и переброской аж 150 солдат в Прибалтику.
И всё это на фоне рушащегося на глазах всего мира Ирака, который вы так отчаянно строили последние 11 лет, бывшего символом благости американского мирового порядка. Знаете, что у нас теперь всем западникам говорят? «Ты это иди в Багдаде рассказывай».
Надеюсь, что мой скромный текст поможет великому американскому народу понять некоторые различия между США и Россией, а также позволит увидеть, как действия великого американского народа выглядят со стороны русских.
http://sputnikipogrom.com/politics/17848/russian-psyche/