"В конце минувшей недели французский телеканал Canal+ выдал в эфир объемный материал, посвященный подробному анализу репортажа программы "Вести недели" о протестах во Франции и распространению в Европе идеи евроскептицизма. Сотрудники французского канала подвергли сомнению подлинность и аутентичность слов, которые произносили на камеру французские герои репортажа.
Нам приятно, что зрителями канала "Россия" являются не только жители нашей страны, а российские общественно-политические программы вызывают живой интерес у европейских коллег. Поэтому, во избежание любых недоразумений и прояснения ситуации мы публикуем прозвучавшие интервью в оригинальном виде.
Они готовили свою "бомбу" почти неделю. И вот он сюжет: пятница, 20 часов, самый прайм-тайм. Сюжету канала "Россия", который был посвящен ситуации во Франции, журналисты уделили аж треть программы — 9 минут 58 секунд.
Программа сатирическая, поэтому лихой тон и натяжки, видимо, в рамках жанра.
Но вот она главная претензия:
"Высказывания всех наших участников — Брюно лё Мэра и других — исказили, неправильно перевели, а, может, и намеренно добавили к ним то, чего они не содержали", — заявляют в эфире Canal+.
Разберемся по пунктам. Тем более что исходные материалы у нас сохранились. Тот самый Брюно лё Мэр — один из кандидатов в президенты от партии "Республиканцы", который в эфире, о ужас, позволил себе хорошо высказаться о России.
- Il est pro Russe, — заявил Брюно лё Мэр о своей позиции.
Pro Russe — значит прорусский. Как такое возможно? Журналисты бросились нас выводить на чистую воду. Вот фрагмент сюжета французского канала.
"У нас больше нет ведущих политических сил, нам необходимо найти новые импульсы, чтобы перезапустить развитие".
- Новые импульсы? А какие конкретно?
"Мы должны больше работать с Россией", — говорится в ответ.
Французский журналист задает вопрос Брюно лё Мэру: "Вы узнаете эти слова?"
"Это, скажем так, некая нарезка, copy-paste. Ее смысл, если и не противоречит напрямую тому, что я хотел сказать, то, по крайней мере, несколько изменяет смысл моих слов", — отвечает Брюно лё Мэр.
Французский журналист изо всех сил старается, чтобы политик полностью опроверг свое заявление, но ничего не выходит.
Вот оригинал. Слушаем его вместе со старшим сотрудником института Востоковедения Российской академии наук Виктором Немчиновым.
"I really think that we need stronger links between Russia and France for the future of Europe. Thank you", — говорит Брюно лё Мэр.
"Я действительно считаю, что нам нужны более крепкие связи между Россией и Францией для будущего Европы. Спасибо", — это перевод его слов на русский.
"Более тесные связи между Парижем и Москвой сейчас крайне необходимы, в том числе для будущего Европы, — озвучивает переводчик. — Я действительно считаю, что нам нужны более крепкие связи между Россией и Францией, ради будущего Европы. Он повторяет это дважды".
Французский политик пожелал делать форматы подобных сюжетов крупнее, чтобы полнее передать мысли. Действительно в нашем сюжете он звучал не больше минуты. Даем исходный материал, как Брюно лё Мэр комментирует протесты на улицах французских городов.
"Я считаю, что это реакция людей, которые считают, что их предал французский президент. Потому что если вы вспомните, что Франсуа Олланд предложил всего 4 года назад, — думаю, что это не имеет ничего общего с реформами, которые были предложены французским правительством. Это объясняет крайне жесткую реакцию людей на улице, у которых создается впечатление, что их предал французский президент.
Это просто подтверждает одну вещь, о которой мы все знаем, что больше нет доминирующего большинства во Франции, что является крупнейшей политической проблемой для всех — не только для нынешнего большинства, но и для всего политического мира здесь во Франции. У нас нет больше доминирующего большинства. На мой взгляд, мы должны еще раз дать слово французскому народу, просто чтобы придать новый, позитивный импульс европейскому строительству", — заявляет французский политик.
Еще одна якобы страшная ложь, в которой нас обвиняют. Елена Тимошкина в нашем сюжете фигурировала как "Выпускница французского университета". Французские журналисты возмутились: разве можно назвать выпускником человека, который вуз уже закончил. Побежали к Елене.
"Меня зовут Елена. Я вот уже два года работаю экономистом", — заявляет по-французски Елена Тимошкина.
В русском языке выпускником можно назвать и 60-летнего человека. Важно, что он закончил вуз. Те, кто упрекает нас в незнании французского, пытаются преподать урок в русском. Причем к самому содержания интервью претензий нет.
"Один молодой человек из четырех во Франции сейчас без работы. У меня много друзей, которые постоянно ищут работу. Они находят контракт на три месяца, потом на два, потом на четыре и так далее. Нет стабильной работы. Люди больше не верят в политику, потому что у нас нет лидера. Нет ничего дальновидного, живут одним днем", — говорит выпускница французского университета на русском с ярко выраженным акцентом Елена Тимошкина.
Впрочем, со статистическими данными, приведенными в нашем сюжете, что люди на улицах Франции возмущены небывалой за 10 лет статистикой безработицы, французские журналисты спорить даже не решились. Как и со статистикой в отношении беженцев. Что сказать, если французским налогоплательщикам мигранты обходятся в 600 миллионов евро каждый год, а президент Олланд продолжает их приглашать.
Главное для программы — человеческий фактор. Журналисты возмутились, увидев интервью пенсионерки Николь Берт. Эта симпатичная женщина подробно рассказала нам, что работала в мэрии. Когда она ушла на пенсию, туда стали принимать на работу приезжих из стран Магриба, либо их детей и внуков. Наш канал упрекнули в том, что мы якобы исказили факты, что мэрия наняла на работу вместо нее. Ослышались, вероятно. В нашем сюжете этого не было. Но французы бросились к женщине.
"Я, например, проработала в мэрии, в городе Нуази-ле-Сек 25 лет. Это правда?" – спрашивает французский журналист.
"Да", — подтверждает женщина.
"Меня отправили на пенсию, и сразу же взяли на работу трех мигрантов из Алжира?" – продолжает сверять интервью женщины журналист.
"Нет, это не так. Это неправда. Я не могла такого сказать", — отвечает пенсионерка.
"Когда вы вышли на пенсию, вас заменили тремя иммигрантами?" – настаивает журналист.
"Нет, когда я выходила на пенсию, меня не заменили тремя иммигрантами", — говорит пожилая женщина.
Действительно не заменили, и мы этого и не утверждали. Вот как это было в сюжете.
"Я, например, проработала в этой мэрии — в городке Нуази-ле-Сек 25 лет. Меня отправили на пенсию, и в это же время наняли троих мигрантов", — заявляла в интервью пенсионерка Николь Бер.
А теперь снова слушаем исходный материал. Пенсионерка Николь Бер рассказала нам много интересного. Слушаем с переводчиком-синхронистом французского языка Александром Хайцманом, участвовавшим в обслуживании мероприятий "Большой восьмерки".
"И вот, в этом городе и этой мэрии стали работать люди нефранцузского происхождения, алжирцы, итальянцы, испанцы, португальцы",- говорит женщина.
- Алжирцы тоже?
"Да, и люди алжирского происхождения", — подтверждает бывшая сотрудница мэрии.
- А сколько их приблизительно?
"Много, так как мэр из Партии демократов и независимых, он нанимает много молодых выходцев из Магриба", — продолжает женщина.
- Сколько в процентах примерно?
"В процентах сложно сказать, но немало. В основном, в сфере услуг — мужчины, женщины", — следует ответ.
- Пятьдесят процентов?
"Нет, не пятьдесят, конечно, но число значительное. Скажем, добрая четверть из 1200 сотрудников. Добрая четверть — немало", — отмечает женщина.
- А французы уходят работать в другие места?
"Нет, французы остаются, работают, но предпочтение мэр отдает магрибинцам. Для избрания мэру нужно было собрать подписи. Никого не было, и он включил в списки в основном молодых, в основном выходцев из других стран. Он им сказал: "Отдайте мне свои подписи, и я вам обещаю рабочие места". Я вам приведу пример той обстановки, что сейчас царит. Вот тут, на ступеньках мэрии, как-то сидела молодежь. Мимо проходила женщина, старше меня, она им сказала: "Что вы здесь сидите, это нехорошо, это же мэрия". Они, надо сказать, были с пивом в руках. Она им сказала: "Неправильно это, мэрия — это наш общий дом". Но она была вежлива с ними. Знаете, что они ей ответили? "Здесь — это у нас, здесь мы у себя дома". Женщина, ей было лет 80, была поражена", — рассказывает Николь Бер.
Историю лицея, в котором учились французские школьники, а теперь принимают мигрантов, как заявили французские журналисты мы, и вовсе "выдумали". Но вот выдержка из французской статьи.
"В 19-м округе Центр срочного предоставления убежища, устроенный в бывшем лицее Жана Карре, принял 150 мигрантов", — это цитата из французской же газеты.
Наша неточность заключалась в том, что лицей был закрыт в 2011 году, но факт остается фактом: здание, в котором раньше учились школьники, было захвачено мигрантами, а теперь окончательно им передано, что мы и показали в своем сюжете. От ошибок не застрахован никто. Не побоюсь этого слова: даже французы. Из последнего. Канал France2 из "прямой линии" президента Франции убрал двух неудобных собеседников.
Первоначально планировалось, что в диалог с президентом помимо ведущих вступят шесть простых граждан: фермер, профсоюзная активистка, владелица маленького предприятия, молодой человек левых убеждений, сторонник "Национального фронта" и мать, чей сын погиб, уехав "на джихад" в Сирию. Перед программой о каждом из героев сняли сюжет.
Однако накануне эфира, как утверждает Canard Enchaine, редактор "Гражданского диалога" Жиль Борштейн позвонил фермеру и профсоюзной активистке и сообщил, что их участие отменяется.
"Елисейский дворец страшно боялся этой программы. Они хотели снизить риск серьезного столкновения в прямом эфире", — рассказал газете представитель информационной службы France.
Риск столкновения в эфире похоже снизили, теперь проблема — реальные столкновения на улице, и что с этим делать. Что же до нашей программы, то материалы, которые сохранились в редакции, мы готовы предоставить по запросу в несмонтированном виде всем заинтересованным."
