На обложке черной книги желтая наклейка: "Warning. Мы надеемся, что полученную информацию вам никогда не доведется использовать на практике. Но если вы летаете в самолетах, пользуетесь городским транспортом и бываете в местах скопления людей, прочитайте это".Я прочитала.
Это книга, которую надо дарить всем, кого любишь. Вместо дурацкого "береги себя", вместо наивного "до свидания".
Книга рассчитана на широкую аудиторию, написана корреспондентом Таймс, она захватывающая - и по напряжению, и по подаче материала, и по количеству полезной информации, которая остается в голове. Ничто так не разъясняет, как реальные примеры, реальные жизни и смерти.
Здесь нет рецептов о том, как вести себя в случае той или иной опасности, но здесь рассмотрены со всех сторон реакции человека на неожиданную (или ожидаемую) опасность, и вскрыты психологические мифы, которые делают нас такими уязвимыми.
Каждый задавался вопросом "как я поведу себя в экстремальной ситуации?". И этот вопрос тем больше тревожит, когда видишь НЕПРАВИЛЬНЫЕ реакции других на беду. Или знаешь о том, что находишь в зоне риска. Эта книга дает половину ответа. Вторая половина, как всегда - вероятности.
А еще есть люди, которые задаются вопросами, почему в одном случае в тяжелой аварии авиалайнера выживают почти все, эвакуируясь за полторы минуты, а в другом - в гораздо менее тяжелых условиях, при наличии пятнадцати минут времени, почти все гибнут? Почему во время катастрофы в Галифаксе в 1912 году, когда вслед за страшным пожаром город накрыла снежная буря, первый пункт неотложной помощи организовали не медики, а группа театральных актеров? Почему во время пожара в отеле Беверли Хиллз администрация ничего не предпринимала, а людей из горящего здания выводил помощник официанта, а высокопоставленные гости, в отличии от случайных, бездействовали, когда надо было оказывать помощь? Почему ежегодно гибнет такое огромное количество участников хаджа, в отличие от футбольных фанатов и прочих толп, толпа наполненная религиозным умиротворением? Почему во время трагедии во Всемирном Торговом Центре всего 13 сотрудников банка Morgan Stanley остались внутри, а 2 687 спасли, в то время как в других организациях, располагавшихся на том же уровне, было намного больше жертв? Почему так много людей остается в огне, или идут под воду, не предпринимая ни единой попытки спастись? Почему одни люди в фашистской Германии рисковали своими жизнями и жизнями своих семей, чтобы спасти незнакомцев, а другие не предпринимали ничего? Почему 40% опытных аквалангистов гибнут по невыясненным причинам? Кто и почему оставался в Новом Орлеане, чтобы погибнуть от воды? Почему после катастроф появляются люди, которым якобы звонили из-под завалов, или которые слышали стук и голоса?
И почему, черт возьми, проводится так мало тренировочных эвакуаций? И почему официальную эвакуацию в случае беды так преступно задерживают?
Я очень-очень кратко перескажу даже не содержание, а ту его часть, которая касается поведенческих реакций.
Истина в том, что в городах мы живем недавно, и у нас не сложилось эволюционных механизмов для адекватной реакции на опасность. А программы, которые мы могли бы принести в свой мозг сознательно, отсутствуют. Научиться адекватно реагировать на опасность можно только в ходе регулярных тренировок, чтобы "вбить действия в подкорку", потому что ум в момент опасности - совсем не тот ум, что в обычном состоянии.
Реакции идут по так называемой "дуге выживания", которая состоит из трех фаз, и которые могут иметь разную продолжительность, и "зацикливаться", т.е. после третьей может вновь наступить первая фаза.
Первая фаза - отрицание.
Обычно самая длительная, и от того, как быстро мы выйдем из нее, зависит, выживем ли вообще. Часто отрицание начинается еще когда опасность только "на горизонте" и проявляется, например, в отказе эвакуироваться из места где ожидается стихийное бедствие, откладывании на завтра складывания "тревожной сумки", чтении газет, вместо инструкции по поведению в самолете, которым собрались лететь (большинство выживших в авиационных катастрофах объединяет то, что они ее прочли, инструкция может быть разной для разных моделей самолетов и знакомиться стоит каждый раз), неспособности осознать масштаб опасности (например, те кто были в ВТЦ всё ждали, что "сейчас пройдет само"). Все склонны переоценивать свои шансы на положительный результат ("со мной этого не случиться"). В этой фазе человек или не делает вовсе ничего, впадая в легкий ступор, или смеется, узнав о смертельной опасности, или продолжает обычные дела. Когда приближающуюся смерть уже нельзя отрицать - начинаются бесполезные и промедлительно-опасные действия: пассажиры лайнеров берут ручную кладь, люди, если одни, ищут компанию чтобы делиться впечатлениями и обсуждать происходящее (сидя на месте), или звонят родственникам-друзьям, чтобы поговорить с ними. Когда надо БЕЖАТЬ! (События в ВТЦ стали своеобразной лабораторией по человеческому поведению).
Эта фаза может быть полезна. Она "защищает мозг", от осознания близкой смерти, и позволяет более-менее спокойно собрать дополнительную информацию, которая может оказаться ключевой, и может позволить, если заставить себя не отрицать реальность, а хотя бы принять "может быть" - составить план необходимых действий - потом на это мозга не хватит. (Пассажиры третьего лайнера, который не долетел до Пентагона, звонили родным и от них узнали о том, что теракты массовые - и потому приняли решение отвоевать самолет.) Самое главное в фазе отрицания знать, что она есть. И если вам говорят, что дом горит, и это кажется шуткой, а вы боитесь поверить и оказаться глупым - выбирайтесь, бросая все вещи и все незавершенные дела. Лучше оказаться жертвой розыгрыша, чем мертвецом. В этой фазе мозг всегда или полностью отрицает опасность, или преуменьшает ее. Решения принимаются на основе эмоций, а не фактов. Поэтому – если ожидается бедствие, никакого телевидения (лучше газеты – буквы менее цепляют эмоции), и даже в них следует обращать внимание не на то, о чем пишут, а на то, чего не хватает, о чем умолчали. (Например, умалчивание катастрофического роста ДТП).
Вторая фаза - фаза осмысления.
Мозг понимает, что смерть близка, но не знает что делает. "Мы превращаемся в супергероев с нарушенной обучаемостью" - восприятие мира искажается. Предельная степень страха вызывает метаболические изменения, которые приводят к тому, что время может казаться растянутым, физические способности организма могут значительно увеличиваться. Но "в расплату" тело теряет способность контролировать что-то другое. Сфинктер или мочевой пузырь, во многих случаях - полностью или частично зрение, слух часто полностью исчезает, возможны спонтанные выходы из тела и дереализация, во рту может чувствоваться острый химический привкус из-за чрезвычайного по концентрации выброса гормонов. Но, самое первое, и самое страшное в страхе - в подобном состоянии мы не в состоянии думать, выпадают имена и понятия из памяти, нарушается моторика (например, надеть спасательный жилет становится очень и очень сложной задачей). Выживаемость в этой фазе зависит от того, находитесь вы в одиночестве, или рядом есть другие люди. Если есть - то от динамики группы и внутригрупповых отношений (на много порядков выше шансы уцелеть и справиться со страхом в группе хорошо знакомых людей, с которыми вы предварительно "сработались"), от того есть ли в ней лидер, а у лидера помощники.
Что важно: ко второй фазе можно подготовиться в обычной жизни. Дыхание - одно из нескольких действий, управляемых одновременно нашей соматической нервной системой (которую мы можем сознательно контролировать) и автономной системой (не поддающейся сознательной регуляции). Дыхание - мост между двумя системами. Осознанно замедляя свое дыхание, мы можем погасить первобытную реакцию страха. В этом здорово помогают регулярные медитации, и разнообразные системы дыхания.
Третья фаза - решающий момент.
Мы уже осознали, что находимся в опасности, и какие возможны варианты действия. Это время когда все или ничего, когда совершается решающее действие. В этом случае возможны обусловленные эволюцией реакцией: паника, или ее противоположность - паралич. Обе они, кроме частных случаев паралича, с большой вероятностью ведут к смерти. Паника возникает, вопреки общественному мнению, очень редко, в случаях, когда кажется, что смерть неизбежно близко и кажется, что есть возможность спастись, но эта возможность ограничена (например, дверью) (классические случаи, когда панику предсказывали, но ее не было - гибель "Курска" - понятно, что некуда бежать; или обстрел Лондона во время Второй Мировой) (в прессе зачастую паникой называют то, что паникой на деле не является). Паническая реакция заразна, но возможно не только у группы людей, но и у одиночек. Опять же, она в разы реже случается, чем паралич. Когда паникует одиночка, превалирующее ощущение – удушье. (Желание очистить нос настолько сильное, что аквалангисты выплевывают загубники, а пожарные снимают маски, делая рефлекторный вдох).
Паралич в третьей фазе - то же биологически обусловленное явление, что и у куриц, которых "гипнотизируют" фокусники (сжатое обездвиженное животное впадает в похожее на гипноз состоянии, у домашних животных оно не возникает - те считают поведение человека не опасностью, а игрой). Самостоятельно из этого состояния человек не может выйти. Хотя достаточно легкого постороннего звука, хлопка, например, или командного голоса, чтобы он очнулся. У лабораторных животных смерть во время паралича наступала через 30 минут. У людей, конечно, не проверяли.
В третьей фазе жизненно важна уверенность в своих силах. Человек должен ДУМАТЬ, что он контролирует ситуацию, что он силен, что он все выдержит и всё сделает правильно. Причем это не обязательно должно соответствовать действительно, это нужно внутренне ЗНАТЬ. Из тех выживших, кто сам пробивался через все три фазы дуги выживания, без помощи группы или спасателей, абсолютное большинство оказались людьми самоуверенным, вплоть до наглости, или же, имеющими боевой опыт или соответствующую подготовку.
В экстренной ситуации, помимо случаев, когда в толпе начинается паника (редкость), люди на удивление сдержанно себя ведут, цивилизованно, с преувеличенной вежливостью (которая тоже может стоить промедления, а с ним - жизни). Мы становимся не стадом индивидуумов, а еще более иерархичной структурой. В этом есть большой плюс, но и здоровенный минус, когда в группе нет лидера (многие группы в ВТЦ просто сидели на полу, совещаясь, пока шаталось здание). Лидер в экстренной ситуации должен быть абсолютно авторитарным (в штатах показатели выживаемости значительно увеличились, когда стюардесс стали учить орать на пассажиров во время спуска по надувному трапу, а спасатели сквернословят - помогает).
Еще одна модель поведения - герои. Когда человек, находясь в безопасности, или в равной с другими опасности, рискует жизнью, чтобы их спасти. Почему одни это делают, а другие просто уходят, или глазеют? Абсолютное большинство героев - мужчины, с рабочей профессией, без детей, и по какой-то причине или не заботящиеся о своем социальном статусе, или находящиеся внизу иерархической лестницы. Те, кому плевать на общественное мнение на уровне подкорки, и у кого есть особенное чувство "кем я буду, если не сделаю этого?".
При прочих равных, самые лучшие шансы выжить в случае стихийного бедствия или катастрофы:
- у жителей небольших сплоченных городков и сел;
- людей, не страдающих избыточной массой тела (последние медленно передвигаются, занимают больше места, сильнее травмируются, хуже выздоравливают);
- среди женщин - те, что будут не на каблуках (сняв обувь легко пораниться, и все равно больно бежать - говорят, в ВТЦ лестницы были усеяны женскими туфлями);
- тех, кто имел успешно пережитый травмирующий опыт, например, в детстве;
- военнослужащих и людей опасных профессий;
- людей, отличающихся независимым складом мышления и не склонных поддаваться эмоциям;
- тех, кого ждут - дети, любимые;
- людей не склонных к тревожности в повседневной жизни;
- ТЕХ, КТО ПОДГОТОВИЛСЯ: ПРОЧЕЛ ИНСТРУКЦИИ ПО ЭВАКУАЦИИ, ПРОВЕРИЛ РАСПОЛОЖЕНИЕ АВАРИЙНЫХ ВЫХОДОВ И ЛЕСТНИЦ, РАЗУМНО РАССМОТРЕЛ ВОЗМОЖНЫЕ РИСКИ И ИМЕЕТ ПЛАНЫ НА СЛУЧАЙ ЭКСТРЕННЫХ СОБЫТИЙ.
Главный вывод: жертвы можно минимизировать. Но власти - ни американские, ни английские, за полвека, прошедшие со Второй Мировой, ни на шаг не сдвинулись в верную сторону. Разрабатываются разные технические средства, которые хронически не срабатывают, но не проводиться ни гражданских учений, ни уроков в школах, проспекты и таблички с обозначением выходов создаются так, будто специально, чтобы их не заметили; в случаях глобальных бедствий в официальных заявлениях всегда преуменьшается угроза - "чтобы не пугать склонное к панике население".
Официальные инструкции по БЖД расплывчаты и бесполезны. Для большинства жертв прибытие спасателей - слишком поздно.
Единственный способ - отказаться от пассивности и готовиться к чрезвычайным событиям самостоятельно, и организовывать подобную подготовку в своих группах. Семья, соседи, сослуживцы (в зависимости от рисков, конечно). Всё, что может делать мозг в состоянии смертельной опасности - следовать шаблону. Если шаблона нет в "театрализованном" виде, он ничего не делает. Чисто интеллектуальное прочтение инструкций не годиться.
«Итак, завтра, когда вы отправитесь на работу и будете ехать в своей машине над погребенными под землей старыми канализационными трубами или тектоническими разломами, напряжение в которых возрастет под весом наших амбиций, когда будете вечером шагать домой по мостам над замерзшими реками и улицам под низко летящими самолетами, задумайтесь на минуту – всего на одну минуту! – о том человеке, который проявиться в вас во время катастрофы. Не теряйте с ним связи. Возможно, вы когда-нибудь понадобитесь друг другу.»
