«А вы-то сами чего хотите?», – спросила я. Пауза. Помолчав, он поднял на меня глаза, и я увидела, что по лицу его бегут слезы.
«Я прожил прекрасную жизнь. У меня замечательная семья, мои родные любят меня, и я хотел бы быть дома, с ними», – и он зарыдал, схватив меня за руку.
«Никто, ни разу, никогда не спрашивал меня – а чего хочу я? Пожалуйста, можно мне домой? Все, чего я хочу – это оказаться дома».
Я была в шоке. Как же так случилось? Как же мы за всеми схемами лечения и прочим не задали человеку самого главного вопроса?
Мистер Джонс вовсе не хотел в реанимацию. И трубку в горло он не хотел, и катетеров. Он знал, что болезнь его неизлечима, и хотел того, чего все мы хотим на пороге смерти: умереть в покое.
Мне удалось отправить его домой, где ему оказывали паллиативную помощь. Умер он спокойной смертью через два дня, в окружении своих любимых.