Новость о том, что в одном из российских регионов суд признал законным отстранение от работы за отказ проходить вакцинацию от COVID-19, поначалу показалась авторам этой статьи дурной шуткой.
Причем такое удивление возникло несмотря на то, что авторы являются юристами, на протяжении многих лет занимающимися судебными спорами по социальной проблематике, в том числе и правозащитной деятельностью.
В пресс-службе судов общей юрисдикции Волгоградской области 29 октября сообщили, что в городе Камышин работникам ООО «Камышинтеплоэнерго», которые обратились в суд за защитой своих законных прав на труд и на добровольность прививки, было отказано в иске.
Вопиюще неправовой характер такого решения заставил нас детально проанализировать эту ситуацию, которая, как мы считаем, может вскоре превратиться в данность трудовой жизни очень многих граждан России.
Нормативно-правовое регулирование проблемы
Начнем с того, что базовые положения об отстранении работников содержатся в статье 76 Трудового кодекса РФ (ТК РФ или ТК), которая обязывает отстранять от трудовой деятельности работника, если он появился на работе пьяным, если он не прошел надлежащие проверку знаний и навыков в области охраны труда, не прошел обязательный для конкретных задач медосмотр или обязательное психиатрическое освидетельствование в случаях, предусмотренных «федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (НПА РФ)».
Закон также говорит и о возможности отстранения в других случаях, предусмотренных Трудовым кодексом, другими федеральными законами и иными НПА РФ.
Кроме этого, согласно статье 76 ТК РФ, работника можно отстранить по требованию органов или должностных лиц, уполномоченных «федеральными законами и иными НПА РФ».
Важно отметить, что выше нами приведен исчерпывающий перечень оснований, при наличии которых предприятие может отстранить человека от работы. То есть ни по каким другим основаниям работника отстранить нельзя.
Самое важное здесь — это то, что общим смыслом этой нормы ТК подразумевается обязательность требований, за несоблюдение которых работник может быть отстранен от работы, и установление этих обязательных требований федеральным законом или прямым указом президента.
Разумеется, прямого указания на возможность отстранения от работы непривитых граждан, да еще без сохранения зарплаты, в Трудовом кодексе России нет.
В то же время федеральное законодательство содержит специальную норму, напрямую касающуюся темы вакцинации. Причем она прежде всего подразумевает защиту отстраняемого работника от заражения и заболевания.
В частности, абзац 3 части 2 статьи 5 Федерального закона от 17 сентября 1998 года № 157-ФЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» (далее также — «Закон об иммунопрофилактике») предусматривает «отказ в приеме граждан на работы или отстранение граждан от работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями».
Здесь нужно обратить внимание на тот факт, что отстранение от работы по данному закону (Закону об иммунопрофилактике) возможно только для работ … с высоким риском заболевания инфекционными болезнями (назовем их здесь для краткости «работы с высоким риском заболевания»). Причем правительством РФ установлен исчерпывающий перечень таких работ.
Так, постановлением Правительства РФ от 15 июля 1999 года № 825 «Об утверждении перечня работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями и требует обязательного проведения профилактических прививок», к работам с высоким риском заболевания отнесены сельскохозяйственные, гидромелиоративные, строительные и тому подобные работы на территориях и в хозяйствах, неблагополучных по инфекциям, общим для человека и животных.
Кроме этого, к работам с риском заражения относятся работы по отлову и содержанию безнадзорных животных, работы по обслуживанию канализационных сооружений, оборудования и сетей, работы с больными инфекционными заболеваниями и работы с живыми культурами возбудителей инфекционных заболеваний, работы с кровью и биологическими жидкостями человека и работы в организациях, осуществляющих образовательную деятельность.
Это исчерпывающий перечень работ с высоким риском заболевания. Суть которого, повторим еще раз, заключается в том, что отстранение в данном случае допускается для защиты отстраняемого работника от повышенного риска заболевания.
По вопросу вакцинации также существует и Постановление Роспотребнадзора — Главного государственного санитарного врача РФ от 13 июля 2020 года № 20 «О мероприятиях по профилактике гриппа и острых респираторных вирусных инфекций, в том числе новой коронавирусной инфекции (COVID-19) в эпидемическом сезоне 2020–2021 годов». Однако оно не является нормативным правовым актом, и в этой связи является обязательным лишь в рамках данного ведомства и подчиненных ему организаций, а его действие не распространяется на юридических лиц и на граждан.
В этой части нужно отметить важный правовой аспект реагирования государства на пандемию COVID-19. Дело в том, что согласно статье 55 Конституции РФ права и свободы человека могут быть ограничены властями исключительно на основании федерального закона и только для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обороны и безопасности.
Однако в нашей стране до сих пор на федеральном уровне детально не проработаны правовые основы ограничения прав граждан во время пандемии. Так, с началом пандемии парламент внес изменения в федеральный закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», прописав там новый правовой режим — режим повышенной готовности.
В то же время, в отличие от правового регулирования других государственных режимов, например, режима чрезвычайной ситуации, контртеррористической операции или военного положения, для которых закон самым детальным образом прописывает правила их реализации и те ограничения, которые возлагаются на граждан, в отношении режима повышенной готовности никаких четких норм не принято.
То есть по сути абсолютно все ограничительные меры, которые принимаются ныне для борьбы с COVID-19, являются чистой воды «чрезвычайщиной», столь порицаемой нашими либеральными элитами, когда речь заходит о большевистской революции 1917 года.
Но в России в наши дни вроде бы никакой революции не происходит, государственные институты не обрушились, а наоборот, продолжают трудиться в поте лица своего, и не существует видимых причин для того, чтобы вместо принятия полноценного федерального закона о режиме повышенной готовности, в которым были бы прописаны все необходимые гарантии защиты прав граждан, просто пропустить этот базовый шаг и пуститься «во все тяжкие».
Повторимся, с точки зрения юридической доктрины ситуация, при которой глава российского региона или какой-нибудь государственный санитарный врач, наплевав на Конституцию и федеральное законодательство, начинают своими решениями вводить комендантский час или ограничивать иные базовые конституционные права граждан, является издевательством над демократией и Конституцией.
Nulla poena sine lege. Правовое регулирование проблемы
Российское законодательство в основу всей концепции оказания медицинской помощи гражданам ставит принцип информированного согласия. Разумеется, этот принцип распространяется и на вакцинацию. Соответственно, в случае его отсутствия никто и ни при каких обстоятельствах (редкие исключения не в счет) не вправе принудить гражданина к вакцинации.
Что означает информированное согласие при вакцинации от COVID-19?
Статья 5 Закона об иммунопрофилактике (№ 157-ФЗ) устанавливает, что прививки проводятся при получении гражданами от медицинских работников полной и объективной информации о необходимости профилактических прививок, о последствиях отказа от них, о возможных поствакцинальных осложнениях.
Прививки проводятся, если они включены в национальный календарь профилактических прививок и календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям (еще раз напомним, установленным федеральным законом или актом президента).
Требование об информированном согласии предусмотрено также статьей 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
Приказ Минздрава России от 21 марта 2014 года № 125н «Об утверждении национального календаря профилактических прививок и календаря профилактических прививок по эпидемическим показаниям» обязывает медиков разъяснять необходимость иммунопрофилактики инфекционных болезней, а также возможные поствакцинальные реакции и осложнения.
То есть законодательством прямо предусмотрено, что вакцинация возможна только при наличии информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство.
Другими словами, закон устанавливает, что прививка должна получить статус профилактической прививки, она должна быть включена в календарь прививок, а также о вакцине пациенту должна предоставляться самая полная информация.
Между тем ни одна из вакцин от COVID-19 не прошла полного цикла испытаний. К примеру, производитель одной из самых известных в России вакцин декларирует скорое завершение лишь III стадии испытаний. И даже промежуточные результаты этих испытаний не публикуются и пациентам медиками не сообщаются.
Кто-то может возразить, что данные о количестве прививок и поствакцинальных осложнений собрать трудно. Но, во-первых, это не так. Если кто-то ставит прививки, то параллельно должен вестись и учет. Во-вторых, даже если вести учет было бы сложно, то граждане здесь ни при чем. Обязанность учета и информирования лежит на правительстве, а не на гражданах.
Статистический учет как базовое условие вакцинации
Статья 17 Закона об иммунопрофилактике (№ 157-ФЗ) устанавливает, что сведения о профилактических прививках, поствакцинальных осложнениях, случаях отказа от профилактических прививок подлежат государственному статистическому учету. Этот учет (в том числе учет отказов от прививок), согласно закону, обязаны вести специализированные медицинские организации, отвечающие необходимым аттестационным требованиям, имеющие необходимые лицензии.
Федеральный закон от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» также обязывает компетентные органы информировать граждан об обстоятельствах, в связи с которыми вводятся меры по нераспространению инфекции, — такие как карантин и/или обязательная вакцинация.
Статья 35 этого закона устанавливает, что профилактические прививки проводятся гражданам, во-первых, в соответствии с законодательством РФ, а, во-вторых, для предупреждения возникновения и распространения инфекционных заболеваний.
Другими словами, правительство обязано собирать (и публиковать) сведения о том, сколько граждан привито, и сколько из привитых заболели COVID-19 или умерли от него. Кроме того, должны быть опубликованы и данные о поствакцинальных побочных эффектах (осложнениях), то есть данные о безопасности вакцины.
Еще раз обращаем внимание, это установлено федеральным законодательством, той же статьей 5 Закона об иммунопрофилактике (№ 157-ФЗ), как одно из существенных условий, без соблюдения которого работник не может быть отстранен от работы.
В России статистические данные об испытаниях вакцин от COVID-19, в том числе промежуточные, возможно, кем-то и собираются. Но они не публикуются и во время прививок гражданам не сообщаются.
Декларации производителя вакцин о том, что именно его препарат «на 99% эффективен и безопасен» не могут подменять данные реальных комиссионных испытаний.
В любом случае, в таких условиях недопустимо произвольно, без четкой опоры на закон лишать граждан конституционного права на труд, чем по сути и является подобное отстранение.
Правительство России могло бы последовать примеру властей США, Великобритании или Тайваня. Так, в США и на Тайване при национальном минздраве существует открытая и общедоступная система отслеживания побочных эффектов вакцин — VAERS, а в Великобритании действует национальная система оповещения о побочных эффектах лекарств MHRA Yellow Card.
В частности, по опубликованным на 25 октября 2021 года данным тайваньских минздрава и VAERS, число умерших от COVID-19 на Тайване составило 847 человек, а число умерших вследствие вакцинации — 950 человек.
Опасные игры в Бога
Как это ни странно, но в России существует судебная практика, при которой принуждение работников к вакцинации было признано противоречащей закону.
В частности, в Екатеринбурге одна из коммерческих организаций проявила инициативу и сама обратилась в суд, чтобы защитить права своих работников на труд и добровольность вакцинации.
В итоге Арбитражный суд Свердловской области в решении № А60-55623/2020 от 19 января 2021 года установил, что территориальный орган Роспотребнадзора, хотя и обязан проводить законные санитарно-эпидемиологические меры, но не вправе перекладывать эти свои обязанности на хозяйственные общества, то есть не вправе указывать коммерческим организациям, проводить ли им обязательную вакцинацию персонала или не проводить. Суд в данном случае сослался практически на все нормы, которые проанализированы нами выше.
Таким образом, решение Камышинского суда о законности отстранения от работы сотрудников ООО «Камышинтеплоэнерго» нам представляется крайне сомнительным и даже ошибочным.
Ошибка эта возникла, скорее всего, из-за информационного шума, поднятого вокруг COVID-19. Этот шум воспринимается, теперь уже и судами, как некая реальность, которая замещает реальные данные, а также федеральные законы и указы президента, которые, еще раз напомним, должны издаваться на основе действительных достоверных данных.
В этой связи открытым является вопрос о том, связаны ли работы в ООО «Камышинтеплоэнерго» с высоким риском заболевания. Хотя в данном случае очевидно, что категорически недопустимо отстранять от работы без всякого содержания в отсутствие федерального закона или указа президента страны, которыми бы таким видам работ придавался статус опасных. Какова же тогда была логика суда и работодателя?
Осмелимся предположить, что логика эта могла заключаться в следующем — видимо компания, а вслед за ней и суд, попросту хотят сказать, что вакцинированные работники моментально становятся неуязвимыми для коронавируса, тогда как именно невакцинированные граждане несут опасность заражения (правда непонятно кого, если по этой логике вакцинированные недосягаемы для инфекции?).
Однако огромное число авторитетных экспертов, а главное, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), признают, что вакцинированные люди при заражении коронавирусом (особенно новыми штаммами, например, «Дельта») имеют практически такой же потенциал распространения инфекции, как и не вакцинированные.
Все это ставит вопрос о том, каких же рисков пытаются избежать власти и работодатели, которые принуждают работников к вакцинации?
Если речь идет о «заботе» о здоровье каждого отдельного человека, то с точки зрения демократического государства людей нельзя «заставлять быть счастливыми». Например, если человек отказывается от проведения операции, его нельзя просто так связать ремнями и отправить под нож. Отчего же данная логика не применяется к вакцинации от COVID-19?
Но главный вопрос в другом — не опасаются ли сторонники массовой и принудительной вакцинации того, что уже эта репрессивная логика со временем станет нормой и будет распространена на иные области медицины?
Кстати говоря, в некоторых странах Европы есть прецеденты, когда в рамках подобной логики проводилась эвтаназия. Вспомним хотя бы судьбу находившегося в коме Венсана Ламбера, которого французский суд решил отключить от систем жизнеобеспечения (несмотря на протесты его родителей), что обрекало мужчину на длительную и мучительную смерть.
Или вопиющий инцидент с двухлетним английским мальчиком Альфи Эвансом, родителям которого британский суд запретил перевести своего ребенка в итальянскую клинику, чтобы попробовать иные методы лечения, и вместо этого приказал властям применить к ребенку эвтаназию.
И все это наши власти будут обосновывать благими целями борьбы с пандемией коронавируса, о временном характере которой никто уже и не заикается, а наоборот, эксперты твердо призывают человечество научиться «жить вместе с коронавирусом».
Получается, что по логике властей пандемия COVID-19 отменила все демократические нормы и ценности, аннулировала конституционные положения и породила «новый дивный мир», в котором на все это можно наплевать?
Интересно, как к этой «гениальной» находке властей отнесутся избиратели, когда они окончательно поймут, к чему всё катится? И главное, не скатывается ли таким образом наше государство в чистейшую фантасмагорию, когда с одной стороны власти с помпой принимают поправки к Конституции, а с другой грубейшим образом начинают вытирать о нее ноги?
И наконец, крайний вопрос — если жизнь вследствие пандемии начнет напоминать концлагерь, будут ли его обитатели гореть желанием защищать Отечество от внешних и внутренних угроз (неужели кто-то считает, что COVID-19 их отменил)?
