Согласно информации, добытой в свое время советской разведкой, в апреле 1944 года состоялось секретное заседание американской независимой организации в сфере международных связей - Совета по международным отношениям (СМО). В наши дни эта организация известна как одна из трех основных наднациональных теневых структур наряду с Бильдербергским клубом и Трехсторонней комиссией. Совет был создан в 1921 году стараниями близких к 28-му президенту США Вудро Вильсону (1913-1921) банкиров, первоначально существовал как филиал "Фонда Карнеги за вселенский мир". Деятельность Совета направлялась на создание системы глобального управления планетой из американской метрополии. Из недр Совета выросла идея создания Мирового правительства. А. Даллес с 1927 года занимал в СМО должность одного из директоров, в 1933-1944 годах был секретарем Совета, в 1945-1950 годах - его президентом. Позднее, уже возглавляя ЦРУ (в 1953-1961 гг.), он продолжал оставаться одним из директоров Совета (1).
Из разведданных о заседании СМО, следовало, что, несмотря на демонстрацию дружеских чувств на Ялтинской конференции, в США разрабатываются враждебные в отношении СССР планы на послевоенный период. Выступавший на заседании секретарь Совета А. Даллес говорил:
"Окончится война, кое-как все утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь или ресурсы на оболванивание и одурачивание людей... Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность. Отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубине народных масс. Литература, театры, кино - все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом, и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу - все это мы будем ловко и незаметно культивировать. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище. Найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества... Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них шпионов, космополитов. Вот так мы это и сделаем" (2).
Принадлежность этого текста А. Даллесу нередко подвергалась сомнению (3). Однако многие исследователи считают, что в его основе лежит подлинный документ, а приведенный выше текст если не по букве, то по духу соответствует реальному документу (4). Начальник секретариата Л.П. Берии Б.А. Людвигов свидетельствовал, что информация о выступлении А. Даллеса дошла до И.В. Сталина в кратчайшие сроки и оно вызвало резко отрицательную реакцию (5). К настоящему времени имеются сведения, пусть и не самого надежного характера (6), о том, что утечка информации о предложениях А. Даллеса на заседании СМО произошла благодаря жене президента Элеоноре Рузвельт и/или личного секретаря Рузвельта Локлина Кари (7).
План в свое время был доведен до конгресса США. Имеются данные, что и этот факт стал достоянием советской разведки. "Одним из возможных источников информации об этом мог, например, быть Элджер Хисс, высокопоставленный сотрудник администрации президентов США Рузвельта и Трумэна" (8). Согласно О. М. Хлобустову, "план Даллеса" представляет собой "не что иное, как проект, в то время не утвержденный руководством США и не принятый на доктринальном уровне. Он представляет собой не более чем оперативный замысел, в свою очередь, предполагавший разработку и осуществление соответствующих действий". "В пользу того, что высшее советское руководство - И.В. Сталин и еще 2-3 его ближайших сподвижника - знали о "плане Даллеса", свидетельствует и появление в апреле 1947 года плана "мероприятий по пропаганде среди населения идей советского патриотизма"" (9).
По авторитетному свидетельству начальника советской нелегальной разведки, Ю. В. Андропов, приступая к работе на посту руководителя советских органов госбезопасности, ознакомился с "программой А. Даллеса, выдвинутой им еще в апреле 1944 года в его бытность сотрудником Управления стратегических служб США и его резидентом в Европе" (10). В 1960-е годы с "планом Даллеса" знакомились офицеры, принимавшиеся на службу в КГБ. "Я хорошо помню свое смятение, - пишет один из них, - когда ознакомился с этой инструкцией руководителя ЦРУ, датированной концом сороковых годов. Было это в 1968 году" (11).
1 февраля 2007 года И.М. Ильинский, ректор Московского гуманитарного университета, в беседе с генералом армии Ф.Д. Бобковым, имея в виду цитированный выше текст, спрашивал: "Письмо Аллена Даллеса, бывшего шефа ЦРУ, в котором он говорит о том, как они будут морально разлагать, развращать советский народ, и прежде всего молодежь, - оно было или нет?... Говорили, что письмо сфабриковано". Ф.Д. Бобков отвечал: Письмо было. "Где-то в году 1968-м, по-моему, тогда еще Мортин (12) был начальником внешней разведки, мы с ним впервые написали в ЦК документ на базе разведданных об идеологической борьбе, как мы ее видели и т. д. Серьезный был документ. Коллегия КГБ заседала по этому поводу" (13).
Вопрос о том, что появилось раньше - мифы советских писателей о плане или сам план имеет логичный ответ. С. Макагон в этой связи пишет: "Пока эти планы [подобные даллесовскому] успешно реализовывались, каких-либо критических замечаний по поводу аутентичности названного документа не возникало. Но стоило России, как главной, центральной силе прошлого советского проекта, отказаться от разрушительной неолиберальной политики, навязанной стране "чикагскими мальчиками" и выбрать путь на укрепление экономического и политического суверенитета, как тут же появились "правдолюбы", стремящиеся доказать, что "план" - фальшивка советской пропаганды. Их претензии, в основном, сводятся к двум моментам: Во-первых - отдельные места "плана" буквально дословно совпадают с текстами художественных произведений советских писателей 60-х годов ХХ века. Во-вторых - в рассекреченных материалах ЦРУ и американского Госдепа нет материалов с аналогичным текстом или названием. Однако, данный текст вполне соответствует личности А. Даллеса и общей ориентации американской внешней политики того периода... К тому же "план" никогда не был оружием советской пропаганды - вероятно, имелись основания сохранять его засекреченность, уберегая агентурную сеть в США и скрывая от готовящегося к войне противника знание его стратегических планов. Только в 60-е годы этот план появился в литературных текстах... То, что некоторые советские писатели почти дословно цитировали "план Даллеса" устами вымышленных персонажей [американский генерал Думбрайт в романе Ю. Дольд-Михайлика; Лахновский, бывший жандармский чин в Томске, в романе А. Иванова (14)] говорит, скорее всего, не о том, что они его выдумали, а лишь о том, что данный текст был им хорошо известен. "План" потому и приближен к русскому литературному стилю, что имел хождение только в художественной литературе, излагавшей засекреченный документ в соответствии с принятым в то время стилем перевода вражеских текстов" (15).
"План А. Даллеса" был принят на вооружение администрацией США после смерти Ф. Рузвельта, воплощался в жизнь решениями нового президента Г. Трумэна твёрдо вести линию на "Pax Americana" (16), "покончить с политикой союзничества с советской Россией" (17). "План" получил развитие в официально провозглашавшихся США внешнеполитических доктринах - от концепции "сдерживания коммунизма" Г. Трумэна (1947-1953), "отбрасывания коммунизма" Д. Эйзенхауэра (1954-1963) до политики "наведения мостов" Л. Джонсона (1964-1980) и "сокрушения империи зла" Р. Рейгана (1981-1988) (18), а также - в директиве Совета национальной безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года (19) и череде последующих директив этого консультативного органа при президенте США (20), в ряде постоянно уточнявшихся планов ведения атомной войны против СССР - "Тоталити", "Пинчер", "Бойлер", "Сиззл", "Флитвуд", "Троян", "Шейкдаун", "Дропшот", "Чариотир", Оффтекл", "Бушвайнер", "Сак", "СИОП" и др. (21). В первом из этих планов начало войны приурочивалось к обнаружению "признаков обретения врагом способности в процессе его промышленного и научного развития атаковать Соединенные Штаты или обороняться против нашего (американского) нападения" (22). Согласно такому подходу, бомбы могли обрушиться на СССР в любой момент. Планы сопровождались обоснованием, в духе А. Даллеса, необходимости психологической войны в мирное время. Например, авторы плана "Дропшот", разработанного к началу 1950 г., подчеркивали: "Психологическая война - чрезвычайно важное оружие для содействия диссидентству и предательству среди советского народа; она подорвет его мораль, будет сеять смятение и создавать дезорганизацию в стране... Широкая психологическая война - одна из важнейших задач Соединенных Штатов. Основная ее цель - прекращение поддержки народами СССР и его сателлитов нынешней системы правления" (23).
Американские претензии на мировую гегемонию обозначились после Первой мировой войны. "Мы, - любил повторять президент Вудро Вильсон, - пришли спасти мир, дав ему свободу и справедливость" (24). После Второй мировой войны вопрос стоял уже не о моральном наставничестве, а о прямой политической гегемонии США в мире. Готовность смириться с такой гегемонией демонстрировалась в Европе. Известный английский философ Б. Рассел считал (сентябрь 1948 г.), что "кошмар мира, разделенного на два враждующих лагеря", может кончиться только с организацией "мирового правительства". Он полагал, что оно будет создано под эгидой Америки и "только путем применения силы". Борьба за "единую всемирную федерацию" представлялась философу "наилучшим желанным выходом в условиях людского безумия" (25).
В 1947 году в городе Монтрё была собрана конференция мондиалистов. В ее резолюции выражалось убеждение, что "человечество может избавить себя навсегда от войны при условии создания мондиалистской конфедерации... Основание мирового федерального правительства является самой насущной проблемой современности... Только федерализм способен гарантировать выживание человека" (26).
Советские люди были знакомы с такими идеями. В июне 1946 года журнал "Новое время" писал о сборнике статей крупнейших американских ученых-атомщиков, в котором обосновывалась идея превращения ООН в "мировое государство", призванное спасти мир от атомной войны и осуществлять контроль над атомной энергией (27). В сентябре 1948 года "Литературная газета" давала представление о "движении мировых федералистов" в США, возглавляемых представителем крупного бизнеса К. Мейером. Под давлением этой организации, насчитывающей 34 тыс. членов, законодательные собрания 17 штатов США приняли резолюции, предлагающие конгрессу внести решение о пересмотре устава ООН, а на случай неприятия предложения Советским Союзом действовать без него. Был разработан проект "Конституции мира", известной под названием "Чикагский план". Над его созданием особый комитет "федералистов" трудился два года. В преамбуле документа провозглашалось: "Эпоха наций приходит к концу, начинается эра человечества". Будущего "всемирного президента" предлагалось наделить огромными полномочиями, он должен возглавлять все вооруженные силы в мире, стать главным судьей, председателем "всемирного суда" (28).
В сентябре 1945 года к движению примкнул знаменитый физик А. Эйнштейн, заявивший, что единственный способ спасения цивилизации и человечества - создание правительства, решения которого должны иметь обязательную силу для государств-членов сообщества наций (29). В сентябре 1947 года в открытом письме делегациям государств-членов ООН он предлагал реорганизовать Генеральную ассамблею ООН, превратив ее в непрерывно работающий мировой парламент, обладающий более широкими полномочиями, чем Совет Безопасности, который якобы парализован в своих действиях из-за права вето (30).
В ноябре 1947 года крупнейшие советские ученые (С. И. Вавилов, А. Ф. Иоффе, Н. Н. Семенов, А. А. Фрумкин) в открытом письме высказали несогласие с А. Эйнштейном. Наш народ, писали они, отстоял независимость в великих битвах Отечественной войны, а теперь ему предлагается добровольно поступиться ею во имя некоего "всемирного правительства", "прикрывающего громко звучащей вывеской мировое господство монополий" (31). Советские физики дипломатично писали, что их коллега обратился к "политическому прожектерству", которое играет на руку врагам мира, вместо того, чтобы прилагать усилия для налаживания экономического и политического сотрудничества между государствами различной социальной и экономической структуры (32). В ответном письме Эйнштейн назвал опасения мирового господства монополий мифологией, а неприятие идеи "сверхгосударства" тенденцией к "бегству в изоляционизм", особенно опасный для Советского Союза, "где правительство имеет власть не только над вооруженными силами, но и над всеми каналами образования, информации, а также над экономическим существованием каждого гражданина" (33). Иначе говоря, утверждалось, что только разумное мировое правительство может стать преградой для неразумных действий советских властей. С такими выводами в СССР, естественно, согласиться не могли. Единственный путь к предотвращению новой войны советская сторона видела в объединении всех антиимпериалистических и демократических сил, их борьбе против планов новых войн, против нарушения суверенитета народов в целях их закабаления (34).
На Западе, тем не менее, продолжали рассчитывать на принятие Советским Союзом предложений о создании "мировой федерации" и "привитие" западного понимания культуры "русским коммунистам", поскольку коммунистическое учение выросло "из Западной философии" (35). В 1948 году группа американских ученых, называющих себя "гражданами мира" и представителями "единой мировой науки", вновь обращалась к ученым всех стран с предложением поддержать создание "Соединенных Штатов Мира" (36). По представлениям многих приверженцев этой космополитической идеи, образцом мирового государства являлись США, и дело оставалось лишь за тем, чтобы "все независимые народы и страны были сведены к положению штатов Техас или Юта" (37).
К нашим дням стали известны детали и других проектов, разработанных в США и направленных на уничтожение СССР, расчленение его территории, уничтожение русского народа. 9 июля 1959 года Конгресс США принял резолюцию о порабощенных нациях. В ней утверждалось, что "с 1918 года империалистическая политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет зловещую угрозу безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира". Резолюция требовала освобождения и возвращения независимости целому ряду стран и народов (включая мифические). Среди названных значились народы "Польши, Венгрии, Литвы, Украины, Чехословакии, Латвии, Эстонии, Белоруссии, Румынии, Восточной Германии, Болгарии, континентального Китая, Армении, Азербайджана, Грузии, Северной Кореи, Албании, Идель-Урала, Тибета, Казакии, Туркестана, Северного Вьетнама и других". Закон предписывал ежегодно отмечать в США третью неделю июля как "Неделю порабощенных наций" до тех пор, "пока не будет достигнута свобода и независимость для всех порабощенных наций мира" (38). Не является тайной и "Доктрина освобождения", принятая администрацией Дж. Буша в 1989 году и преследовавшая цель демонтажа "советской империи". Доктрина ставила задачи поэтапного отторжения четырех кругов государств "империи": Индокитая и стран социалистической ориентации (4-й круг), восточноевропейских стран и Кубы (3-й круг), союзных республик СССР (2-й круг), республик и регионов собственно усеченной России (1-й круг) (39).
Условия развертывавшейся с 1945 года "холодной воны" заставляли руководство СССР с особой настороженностью относиться к вынашиваемым в США планам, к безоглядным советским поборникам расширения союзнических отношений с Америкой, и к лицам, наиболее податливым к восприятию космополитических воззрений. В этой связи тост Сталина "за здоровье русского народа" и высказывания о нём как о "наиболее выдающейся нации из всех наций, входящих в состав Советского Союза" (40), о его ясном уме, стойком характере, терпении, готовности идти на жертвы, были не только выражением благодарности за Победу в войне. Тост имел своей целью укрепление патриотизма и стойкости народа в предстоящей борьбе против американских планов завоевания мирового господства.
Руководители советского пропагандистского аппарата старались не допустить кривотолков в понимании тоста. В передовых статьях "Правды" и других изданиях разъяснялось, что "патриотизм советского, русского народа ничего общего не имеет с выделением своей нации, как "избранной", "высшей", с презрением к другим нациям" (41). Утверждалось, что русскому народу, "старшему и могучему брату в семье советских народов, довелось взять на себя главную тяжесть борьбы с гитлеровскими разбойниками, и он с честью выполнил эту свою великую историческую роль. Без помощи русского народа ни один из народов, входящих в состав Советского Союза, не смог бы отстоять свою свободу и независимость, а народы Украины, Белоруссии, Прибалтики, Молдавии, временно порабощенные немецкими империалистами, не могли бы освободиться от немецко-фашистской кабалы (42).
Победа в войне и необходимость противостояния американским гегемонистским планам вынуждали "заострять" русский вопрос. В частности, по-новому оценивать вклад русской культуры в культуру народов СССР и мировую. Вызвано это было не только тем, что советские ученые и деятели культуры внесли огромный вклад в усилия Красной Армии по разгрому Германии. По замыслу советских властей, культурные достижения России и СССР должны были стать противоядием от возможного низкопоклонства перед культурой Запада, представление о высоком уровне которой в ее повседневных проявлениях составили многие миллионы советских людей, побывавших за годы войны в Европе.
Власть объясняла победу над фашизмом главным образом преимуществами социалистического строя, "морально-политическим единством советского народа", однако вынуждена была признать, что её обеспечил, прежде всего, патриотизм русского народа. После смерти Сталина работа по укреплению патриотизма и единства народов СССР была ослаблена. В конечном счете, именно ослабление патриотизма привело к тому, что у СССР оказалось мало защитников в критическом 1991 году и он сошел с исторической сцены.
))
