Идеология пост-БП-пространства

[Фиксаж]

/извините, здесь для умных/

ТЕЗИСЫ:

При отсутствии внятной государственной идеологии, это становится частным делом.
При исчезновении сдерживающих институтов власти, в силу вступят законы народные. Они определят идею самосохранения, сосуществования и движения.
Итогом эти правила утвердятся и закрепятся сводом регулирующих быт обычаев, что примут воспитывающую календарную форму.

ЗАДЕЛ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ:

Это философские рассуждения.
Согласно Сократу, считаю, что «философия» должна сосредоточиться исключительно на вопросах «как человеку жить дальше», отметая все остальное. Философские изыски от лукавого, это игры в философию, порой ради того, чтобы отвлечь ее от действительной пользы, что она способна принести.

Философия должна вернуться к своим истокам, чтобы нести практическую пользу, изыскивая лучшее становлению отдельного человека, объединению того в группы, стабильной и честной государственной системы, способной в свою очередь объединяться с другими системами, а это невозможно без рассмотрения ошибок, которые были совершены.

Читайте «по-русски», то есть – «не бегло, не верхоглядством, не информационно» (как читают западники, приспособленным для того английским), а как когда-то, ценя каждое слово, читал русский человек; не спеша, с расстановкой, считывая образ и сверяя с известным себе…

Если вы не находите ответа на заданный вопрос, значит тот неправильно поставлен. Ответы заложены в правильных вопросах.
Правильный вопрос - это утверждение.
Примером: - «А что, слава труда на земле громче и ярче славы эстрадника?..»

Правильный вопрос способен стать идеей.
Примером: - «Не можешь жить по-простому? Считаешь, по-простому не выживешь, не прокормишься? Тогда на кой тебя столько? Сокращать тебя надо. Кому не хватает - тот на земле лишний!..»
Вопросы логики – это вопросы реализма.
Логика аксиомна.
Аксиомы – это когда вас информируют о том, что вы и так прекрасно знаете; что «масло масляное», а «вода мокрая». Разжевывания снижают способности вашего самостоятельного «жевания». Вы перестаете думать самостоятельно.

При утере логики вы теряете способность поддерживать и распознавать аксиомы. Единовременно (через цепочку взаимосвязей) снижается способность вашего личного, общественного и государственного выживания.

Существуют «аксиомы-идеи», «опасные аксиомы». На них негласный запрет - «казнь умолчанием».
Примером: «Честь, Долг, Достоинство...»
Случается – это удается, аксиомы растворяют.
Примером – «пошлость». Уже ничто не пошло, и женщины более не отвешивают пошлякам пощечины.

Эволюционный сбой «поросль-недоросль-педоросль» - явление искусственного характера, он следствие запрета на собственную национальную культуру.

Геноцид может происходить не только методом лишения корней (через лишение прав на великую и достойную историю), но и методом ненавязчивого, но насильственного изменения быта.

Примером, в Англии – законодательнице протестантизма, три четверти мужчин (по их опросникам) уже опробовали на себе акт мужеложства.

Всякая нация имеет свой собственный градус.

Но всякая нация хранится в открытой посуде и выдыхается, ее градус надо поддерживать.

Крепкость нации (учения, религии, системы) определяется тем – сколько ты готов за нее отдать, чем за ее торжество готов заплатить.
Вопрос руководящей идеи.

Образ мыслей можно убить образом жизни.

Мир меняется исключительно за счет внушений, ими заполняют прорехи - размывы понимания - каким должно быть человеку.
Но… врожденный закон, который делает человек человеком, все еще называется совестью.

Все философы будут забыты, все системы стерты. После БП будет развиваться и укореняться лишь народная философия. Ее-то и стоит пытаться предугадать…

 

[Фиксаж]

2.

Понятия цивилизованности и преимуществ цивилизации – ложные и противоречащие. Самое ошибочное – что само явление «цивилизованности» мы понимаем так, что «живем лучше и правильнее, чем наши предки». В целом же мы неимоверно усложнили «процедуру», и теперь сбой механизма (к примеру, поставок продуктов, чистой воды и энергии в города-миллионники) приведет к последствиям, которые не снились нашим предкам даже в самых жутких кошмарах. Но много-много хуже – это внушенные программы линий поведения, которые сутью и определят будущность – это личные действия каждого в случае какого-либо катаклизма. В них заложено невыживание.

Спасение в среде будущего возможно лишь на условиях, способны ли мы распознать, что нашептывают призраки прошлого.

Древнее – не значит примитивное. Примитивное – не значит «плохое-нерабочее-ненадежное».

Когда духовное срасталось с мирским, оно становилось непобедимым.

Нет нужды создавать, озвучить бы то, что было…
Однако, между любым продуктом и любым историческим событием, включая идею, все еще стоит цепочка посредников, которые его вам «перепродадут».

История не такова как ее кажут. Да, случались времена «стыдные», порой и омерзительные, но были достойные, славные, героические… Было всякое. Но из прошлого человечество извлекает не урок, хотя использует его как инструмент.

Лжи столь много, что «историческая правда» уже не имеет никакого значения. Чтобы воздействовать, оболгут все. Вашу ли правду, чужую, дурной привычкой даже собственную, какой бы она ни была чистой и цельной, порежут на куски и затолкают в грязь каждый.

При том потоке мути, которым стремятся залить нашу историю, при недостатке точной информации, она в высшей степени становится предметом веры. Поелику… - «Примеры предков обязывают!»

Остается изыскивать легенды и в них верить. Равно эти легенды «творить», облагораживать.

Легенды крепче веры, в них нет канонов, – фундамент их собственная логика каждого человека, способного верить, что «так оно и было на самом деле».

Легенда – это событие утерявшее материальные доказательства.

Легенды сложны оболганию. Им не нужно ложе фактов, на котором будут насиловать всякую правду.

Примером, коммунизм, Сталин, в какой-то мере уже и социализм – сегодня уже легенды, но еще не миф.

Миф – это легенда, утратившая остатки достоверности.

Мифы бывают прогрессивные и регрессивные, то есть полезные движению и нет (направляющие его в ложную сторону).

Человечество, равно и мелкие его группы, живет мифами, и именно они становятся на какие-то моменты истории его главной движущей силой.

«Западная демократия» – регрессивный миф, и на сегодня единственная общественно-политическая структура с ожесточением навязываемая всему миру.

Социализм - искусство воображения на представлениях о лучшем. Социализм совершенен вечным движением к коммунизму. Этим движением он развивается.

Совершенство - не эталон. Истинное совершенство всегда незакончено, оно в процессе жизни, движения, которую нельзя оценить в ее законченном виде, совершенным может стать только движение.

Общины - отражение социалистических и коммунистических идей, индивидуализм – капиталистических.

«Община» - собирательное название стихийных человеческих объединений, термин точно отображает суть предмета.

Общины сохраняются обычаем. Создание и поддержание собственных, присущих ему «природных обычаев», определяет психотип народа.

Обычай - есть селекционная работа народа над самим собой. (Исчезновение обычаев говорит о том, что работа эта не ведется, а понятие народа, как общности, размывается, и он находится на грани исчезновения…)

Признак гибели русской нации - отказ от общинной культуры…

 

[Фиксаж]

3.

При отсутствии государственной идеологии, она становится явлением частного порядка. Мы все еще русские.

Всяк человек имеет свою сортность по рождению – это наследное. Но высший подарок, оставленный человеку - способность ее менять. Но, подражая, можно стать настоящим.

Русский — это всякий человек, живущий на русской земле, ведущий себя как русский и считающий самого себя русским. Происхождение родителей несущественно. Русским может стать любой, и уж тем более — в собственных детях. Было бы желание.

Национальность - это мировоззрение. Можно выбрать русское, можно выбрать московское. Они расхожи.

Потому когда «профессиональные русские» с еврейской страстностью начинают кампании против инородцев, русские просто не понимают — о чем это они. С русской точки зрения, имеет какой-то смысл обсуждать лишь способы благоустройства приезжающих и огорчаться тому, что не соблюдаются обычаи общежития. Впрочем, и это русским малоинтересно — все переселенцы рано или поздно растворяются в русском народе, а уж какой у них будет разрез глаз через поколение - значения не имеет.

Простодушие русского человека вещь изумительная - это неизменная и обязательная черта его национального характера... но, быть может, она и привлекает более всего?

Русский человек на столько восприимчив, что даже когда осознает, что ему лгут – лгут нагло, беззастенчиво, ничего с этим поделать не может, и это отражается на нем физически.

Жажда справедливости способна кинуть русского человека в борьбу, и это будет сродни прыжку в холодную воду – душе щекотно пока летишь, обмираешь, жалеешь, что все-таки сделал это.

А счастье правды в том, что человек уже не может повернуть назад - назовут ли это доблестью «избранного» или глупостью «случайного», зависит от результата.

Справедливость в нашем мире фактор случайный, крайне недолговечный, и обыкновенно означает, что в мире расчетов произошел просчет.

Справедливость, о которой все говорят, «которой хочется», «которая спорна», «которой (как уверяют) никогда не было», «которая (как пытаются внушить) недосягаема», … способна внезапно востребовать себя. Враз и безоговорочно!

Перестанет ли она при собственном диктате быть справедливостью?

В справедливости нет равенства. Быть справедливым – это дар. Быть правдивым – проклятье, прилагающееся к дару.

Ее можно ранить, ею можно оскорбиться, но никак не подвергнуть сомнениям ее правомочность, пусть она неоднородна и где-то проявила себя несправедливостью.

Наше поколение со всей страстью веровало в Великий социальный эксперимент, вера эта была подхвачена народами России, потому как ей невозможно было противиться – она захлестывала. Пена есть всегда, но ее и воспринимали именно как пену, а не сливки.

Мы формировались в пятидесятые-семидесятые, отличаясь меж собой незначительно, не видели себя вне центральной официальной государственной идеи, той, где «от каждого по способностям», верили в некое «светлое будущее», воспринимая это как идею, манящую и отступающую по мере к ней приближения, зная, что человечески («каждому по потребностям») не скоро вызреем. Впрочем, потребности были небольшие - рвачество было не в моде.

Человек растет и воспитывается подражанием. Это может быть подражание отдельных людей отдельным людям, и подражание народов народам. Государство, если оно здорово, либо стремится к этому, отыскивает и выявляет примеры годные для подражания, являющиеся для всех ориентирами и опорой. Государство сдавшееся, находящееся в зависимости, кажет своим гражданам что диктуют захватившие над ним власть, боящиеся, что оно окрепнет примерами здоровыми и найдет опору в историях собственной славы…

Но истина не освобождает от обязательств.
Можно ворчать, и сколько угодно, но измена Москве является изменой Руси. Парадокс?..

 

[Фиксаж]

4.

Чем проще, тем честнее и ближе к правде.

Да, следует признать, грязная память крепче чистой. Отчасти в этом виновны наши летописи.

Мы не можем судить о прежней норме с записок летописцев - они записывали исключения из нормы, что поражало современников. Это "желтая пресса" собственного времени. Счастливое время в понимании переписчиков (затем и «историков») было скучным, не стоящим описания.

Но сегодня мы живем воистину в «грязное время», а опоры ищем во временах чистых.

Мы становимся свидетелями возникновения еще одной глобальной вселенской веры – крайне кратковременной памяти - веры на час. Веры в разрешенный обзору кусочек.

Подсознательная или генетическая память у людей, к сожалению, не столь сильна, как у животных. Иначе бы в нужный момент правда сама заявляла о себе с той силой, которую накопила в забвении.

Знание правды не учит бороться против неправды – это всеобщее заблуждение, что правда освобождает. Она вяжет по рукам и ногам, торжество ее кажется невозможным.

Никто так не нуждается во лжи, как человек вкусивший правды.

Называть вещи собственными именами отважно до победы.

Нам некоторым образом повезло - мы жили «при социализме», затем в клятом периоде «времен перемен», живем в неопределенном «настоящем». Мы вольны сверять и оценивать «времена и их переменные». Самостоятельно, вне чуждых вливаний в уши.

Вы же, пытаясь докопаться до правды, вступаете в исследовательское поле, которое требует много фактического материала, полагается на изобилие имен и деяний. Но помните? Когда нельзя оспорить цифры или факты, их запрещают, авторам отказывают в праве на цитаты непосредственных участников или свидетелей, следующие публикации выходят уже без них, на предыдущие накладывается вето умолчания.

Правда несет пользу, когда она к месту и времени. Так и говорят: «Время Правды». Но до того приходится нести «Бремя Правды»…

Историческая программа закладывает в нас мироощущение, и мы стараемся не выходить за пределы отведенного поля.

Если проблема кажется сложной и даже невозможной решению, ее разбивают на составляющие. После чего не все так страшно (кроме правомочности). Чем больше выявлено составляющих, тем легче их решать, а всякое составляющее тоже может дробиться.

Ошибочно пытаться охватить все. Ошибочно начинать с некого «начала». Ошибочно держаться направления. С любого места. Пусть маленький шажок.

Кто смотрит в небо из колодца, видит далеко, но лишь отпущенный ему кусочек. Это и есть узкая специализация - знать не более своего сектора обзора.

Знание предмета определяет познание составляющих его мелочей, они являют объемное понимание.

Возможности напрямую связаны с тем, на что вы дерзнете.

Во главе наиопаснейших чувств, с точки зрения власти, стоит чувство реализма (логика) и… воображение. Воображение – важнее знаний, те можно приобрести, а ему достаточны небольшие опорные, чтобы представить картину в целом. И ею оно не ограничивается.

Современная система развлечений (следует ли и в этом рассматривать заговор против «человечности»?) направлена уничтожению воображения. Просмотр голливудского продукта по ощущениям равен прочитанной книге, но если при чтении человек развивает собственное воображение, на просмотре ему впихивают избыточное (воображение многих), которое он не в состоянии осмыслить критически.

Когда количество случайностей начинает превышать какое-то условное значение, это позволяет выдвинуть гипотезу. Но когда этих «случайностей» оказывается столь много, что (…) и они столь наглядны, что (…) что мешает ей быть доказанной?.. Упорство тех, кто кормился и продолжает кормиться на ложных утверждениях. И здесь речь идет уже о поколениях, наследующих во лжи своим отцам и дедам.

 

[Фиксаж]

5.

Нет болота, чтобы черт в нем не комиссарил.

Телевидение наглядный отражатель шкалы ценностей. «И что, сегодня слава труда на земле громче и ярче славы эстрадника?» Если вор благороден, а блать честна, если такое день и ночь с телевизора, то это может лишь означать, что вор и блать телевидением владеют.

Вор во власти – миру разорение.
Вор всегда найдет - чем упрекнуть человека, которого обворовывает.

Что требуется для полной дезориентации? Белое называть черным, черное – белым, доблесть – фанатизмом, веру – пережитком, честь, долг, достоинство – вещами несуществующими, и осмеивать их ежечасно, ежеминутно. Предшествующую историю объявить парадом подонков, здоровые порывы – отклонением, отклонение – нормой…

Враг побеждает бесповоротно, когда заставляет и вас поверить в то, что он о вас говорит. Если вы поверите в очередное «это», то начнете и относиться к нему соответственно, а значит, «оно» и станет таковым… по вашей вине.

«Честь" и "Долг" – однотонны, приравнены друг к другу, "ложь" имеет множество оттенков, ни на что не равняется, всегда востребована, всегда на слуху и потому непобедима.

Истину положено закреплять на голгофах, но в этот же момент глашатаю ее заткнут рот, и рядом будет поставлен перевраль.

Осмеивая идеи и людей (а через них их идеи), можно справляться с любой угрозой, точнее с ее зачатками. Но высший пилотаж современных подонков – это превращать идеи обществу полезные, в неприятные, а в «понимании толпы» уже «враждебные»…

Ошибочно отвлекаться на негодяев, надеясь их переубедить. Их прием безотказен и надругается над чем угодно – это стеб. Логика и Правда ему проигрывают.

И только при личной встрече, cофисту, отвлекавшему вопросом: «Откуда ты знаешь, что мед сладок?», отвесь пощечину и спроси: «Откуда ты знаешь, что тебе больно?»

Полуглупцы страшнее глупых – они как «грязная бомба», от которой не знаешь что ждать – не заложены параметры производителя.

Переделать весь мир под мир паразитов – новая идея современности, но чреватая тем, что когда-то паразиту остается единственная возможность паразитирования на себе. Паразит не озадачивается, что вместе с опухолью (собой) должен бы кратно произрастать сам организм.

Можно понять, когда желание выжить одного вида существ противоречит стремлению выжить другого. Можно разделить понятия государственного выживания, общественного выживания, индивидуального выживания, и понять - почему они противоречат друг другу. Но желание паразитировать, как наследное, обставляемое указами его узаконивающими?..

Но разве «Москва» не жаловалась все эти годы: «Как бы хорошо я зажила, если бы не остальная Россия!»

Первый признак человека лишенного свободы, его способность завидовать. Желать большего, когда хватает. Вольный человек понятия не имеет что это такое.

Сила воли – способность добиться, а разум воли – отказаться.

Новгородцы и Псковчане с осуждением и отчасти брезгливостью отзывались о Москве, что издревна вела политику – «вынимать душу земли» (так в летописях), которую переняла у Хазарии, а именно истреблять людей избранных обществом, то есть, лучших - мудрейших, честнейших – старейшин, защитников, управителей. Без этого ей было не покорить ни одной из русских земель. Но бывало - доставалось и по княжьим мордам, и тогда беспредел, творимый на землях, гасился собственными сдерживающими законами его останавливающими…

Ложь и подлость в большей степени разрушает того, кто ее видит и не вмешивается, чем того, к кому она обращена.

Страх и трусость суть есть разные вещи. Страх простителен, на плечах трусости придут последствия.

«Московские люди измалодушествовались!» – эта фраза значится первой и главной в отказе 16-летнего Михаила (от слов его матери Марфы (Романовых) заступить на царствование. А уступил он лишь по тому упреку, что его выбирают не собственным его желанием или не желанием (которые в расчет не берутся), а всей землей и мирским требованием, и за отказ с него «Бог сыщет», а «люди осудят», как за конечное разорение русской земли.

Кто-то (не академик ли Амосов Н.М.?) предлагал ввести новый (и крайне логичный!) медицинский термин, обозначающий «количество здоровья» с определением – «сколько его осталось».

Сколько его осталось у России?

По-Менделееву, еще два десятка лет тому нас должно быть 450 миллионов. Дай боже, наскрести к 2025 хотя бы треть от этого...

Под всякой бездной, в которую падаешь, и казалось бы, достигаешь самого ее дна, предела, всегда можно найти новую бездну.

При отсутствии правдивой информации, русский человек живет инстинктивным пониманием, что коль национальные богатства России, вдруг, оказались в определенных руках, то резонно заключить, что эти самые ручонки государственный переворот 90-х и готовили.

Всем понятно, что денег в мире может существовать только определенное количество. У одних их много, у других почти нет. А вот уровнять, сделать так, чтобы у всех было в достатке, примерно поровну – есть самое главное преступление против демократии.

История России - все более сужающаяся спираль, процессы ускоряются, точки совпадений соприкасаются чаще.
Но… никогда еще мы не входили в свой следующий виток с таким балластом!

 

[Фиксаж]

6.

«Русский разум» воспринимают как инфекционное заболевание. «Заболевание» разумом подобного типа, если оно перекидывается на соприкасающихся с ним людей, заставляет, противостоящих ему, загрязнять источники и изобретать вакцины. Лучшей из них был признан «индивидуализм».

Археологи спорят о датах, но сходятся в одном: племена держались «коммунистических отношений» десятки тысячелетий, а в тех случаях, когда какими-то причинами прорывался вирус зоологического индивидуализма (который сегодня наблюдается у приматов), начинались акты каннибализма, племя деградировало и исчезало - оно уже не заботилось ни о своих мертвых, ни о живых...

«Зоологический индивидуализм» - биологический термин, единовременно характеристика объекта. Это «биологическое оружие», увы – не запрещенное.

Индивидуалисты способны к объединениям, но обыкновенно они объединяются лишь для решения кратковременных задач – примером «дружб против кого-нибудь», "несомненных, очень быстрых материальных благ" и прочего, под названием «личная выгода». Затем, по достижении цели, совершают предательство.

Экспериментально проверено: крысы, при отсутствии возможности выбраться, убивают друг друга, пока не остается последняя. Если той удается уйти, ее убивает первая же крысиная община, не позволяя прибиться к себе, ибо та «порченая». Исключений на этот счет не бывает.

"Увеличение количества продуктов путем сокращения количества едоков" - метод рабочий, опробованный, действенный. Изначально он был проверен на "необитаемых островах".

Государственность уничтожит «тотальный контроль», стремление (но теперь уже и возможность) разобщить всех и держать руку на пульсе каждого человека.
Это назовут «диктатурой мира ради мира». Но бороться будут с людским миром, а «крестьянский мир» к этому времени полностью уничтожат.

Приемлемо, когда одна идея воюет с другой. Плохо, когда одна из них становится полным монополистом. Властителем времени.

Принято считать, что история немыслима без граблей, коими ее вычесывают, изымая неугодное, на те самые грабли ей предназначено наступать. Наше историческое движение определилось, шишками уже не отделаешься, оно превратилось в лотерею, оно вроде «русской рулетки», но без выигрыша, поскольку нажимать на курок предполагается раз за разом - до срабатывания…

Избавьтесь от шаблона, что вы – пуп земли, вы – цивилизация. Вы – тупик. Вас направили к яме. Вы уже в ней, в ловушке и повезло, что не насадились на колья в ней расставленные.

«Личность», права которой сегодня непомерно вздуваются и рекламируются, лишена рамок, шансы ее выживания вне собственной среды обитания искусственно снижены.

Корень зла – «зоологический индивидуализм» - растет на жажде благ за счет других.

Гибель от ожирения в одной части географии. Гибели от истощения в другой. Это проходит единовременно и взаимосвязь очевидна.

Селекционная победа "мух" (все - дерьмо!) над "пчелами" (все - цветы!), поддержала "ос", которым - "без разницы", для них любые отходы - нектар. Но меда от них, как от мух.

Всяк художник требует судить его по законам им создаваемым.

Голубь Пикассо не способен взлететь даже воображением, но дал «потомство». По городской шкале труда, он оценен выше той подтирочной бумаги, на которой изображен.

«Начальное искусство», до появления «революционеров искусства» (читай – жуликов), ставило задачей отобразить (скопировать) реальный мир, делая его более человечным.

Но сегодня «человеческое искусство» - есть «ремесло подделок», оно поставлено на поток и растеряло цели. Лишь Природа сохранила за собой искусство умения творить, не повторяясь, лишь она несет в себе цели смысла.

Нужно либо дать иное определение разуму расчетов, либо перестать считать человека разумным существом. Мы видим, насколько нелепы его (разума) плоды, абсурдна деятельность, сам путь, тупик, в который мы себя вогнали, невозможность переосмысления, отсутствие шансов на обсуждение, шансов на поиск выхода. И приходится придти к выводу, что «современный человеческий разум» абсурден сам по себе.

При этом мы рабы не собственного разума, а всего лишь – его плодов.

Современная концепция рабства, затрагивающая отныне всех, звучит так: «Раб должен хорошо работать, быть безобразно жирным, вечно голодным и вечно больным, чтобы 70-80% его дохода возвращалось хозяину через пищевую, косметическую и фармацевтическую промышленность, а в возрасте 50-60 лет раб должен умереть, чтобы новое поколение рабов кормило рабовладельцев, ибо содержание поколения рабов, вышедшего на пенсию, нерентабельно, как нерентабельно содержание лишних рабов, потому общее количество этого материала, особенно территорий, доказавших наличие материала мало пригодного перевоспитанию, должно быть уменьшено…»

Предлагать в этих условиях «теорию воли», значит осознавать, что это всего лишь ведение под руки к двери, и даже если сил ее хватит, чтобы открыть дверь, указав простор, дав пинка под зад, вы мертвой хваткой вцепитесь за косяк…

 

[Belgorod]

По стилю, будто Домострой читаю.

 

[Фиксаж]

7.

Нет нужды гадать, какой погоды ожидать (в том числе и политической), если знаешь - «откуда ветер дует».

Всякий чиновник - слуга, находится в равновесии к существующему порядку, если приходится колыхаться, то вместе с ним.

После великих кормчих: Сталина и Мао, все «слуги народа» выглядят мелковато. Никак не по кораблям. Но Китаю удалось сохранить инерцию движения.

Китайцы распознали, что если ежегодно расстреливать какое-то количество чиновников (решивших, что они элита), причем расстреливать публично и изымать их имущество, то шансы попасть в какой-то из тупиков по ходу движения значительно уменьшаются. Но учились движению они у Сталина, и не пожелали переучиваться на хрущевский лад.

Без мотива нет движения. Суть вся политики «внутренних дел России» последних (неужто уже трех?!) десятков лет – это внедрение и закрепление идеологии курятника.

Идеология курятника предлагает движение, но лишь в пределах курятника и строго по жердочкам, а выше только крыша, крыша чужая, а не желающих жить по правилам курятника и плохих несушек, сбивают вниз и, в конце концов, пускают под нож. Можно изображать из себя орла перед курицами, сидя на верхней жердочке, но по сути это петух, что заявил о себе хозяину, что он лучшая несушка.

"На троне не бывает предателей!" - писал Карамзин, жестоко ошибаясь, поскольку не жил во времена новейшие, времена унижения России, что случились именно через "тронное предательство", столь тяжкое, что следующим властителям его не поправить.

Нравственные установки было сложно отменить (инерция корабля под названием «социализм» была слишком уж велика, а те сильны), их топили канцелярщиной, опошляли чрезмерностью… доходящей до маразма.

Нет ни одной идеи, которую нельзя загадить, более того – всякая идея будет загажена.

Когда-то казачество невозможно было уничтожить, ведь казаком себя мог объявить любой вольный человек, принимая на себя устав той жизни и обязанности. Но, как оказалось, с казачеством легко справилась «современность», являя одни лишь ряженые образцы, неумные речи, да ставя препоны всему остальному. Весьма быстро доведя дело до того абсурда, что всяк, услышав слово «казак» начинал морщиться.

Социализм был убит, и нечего говорить, что он был болен, либо побежден в честной борьбе. Дали яду, воткнули спящему под лопатку нож, станцевали свое ритуальное 7-40 на теле, испражнялись на него (до сих пор испражняются), но все это, как сказал, не говорит о том, что до убийства социализм не был здоровым организмом. Можно говорить только об его излишнем доверии к лицам, обслуживающим этот организм и обеспечивающим его движение.

«Новый мировой порядок при гегемонии США создаётся против России, за счёт России и на обломках России…»
/Збигнев Бжезинский/

«В России, как и в любой стране мира, часть населения, составляющая элиту общества, должна иметь от жизни всё. Удел остального населения - обслуживать своих лидеров. При этом естественным явлением будет и то, что часть населения будет вымирать от голода, а часть будет находить себе пропитание на помойках…»
/Премьер-министр России правительства Ельцина, Владимир Кириенко (Израитель)/

Все эпохи переустройств знаменует чиновничий разгул.

Никита-Кукурузник (недобитый троцкист), Мишка-Меченый, за ними и Борька-Пьяница (прозвища, как каинова печать, с которыми навечно входят в историю) осуществили дело страшное для России и благодатное для чиновничества - ликвидировали, введенный Сталиным, Партийный Контроль, единственное его, чиновничество, сдерживающее.

Сергей Кара-Мурза написал серию книг (особо рекомендую «Манипуляция сознанием 1-2»), в которых четко и доходчиво объяснил, что собственно произошло, хотя пониманию тех, кто жил в предыдущем и настоящем, достаточно лишь названия одной из них: «ДЕМОНТАЖ НАРОДА»…

Что «народ сила» - это ложь. Сила является силой, когда ее пестуют, к ней обращаются, ее используют, а не когда ее разрушают.

И бедствующий порой царствует. Только царство невелико недолговечно. В семье не без дурака, но хуже всего дураки во власти. Вот, казалось бы, понятное дело и каждому дураку – «не дели печь под зиму»! А лучше вовсе не дели.

Припасы к старости создаются воспитанием молодости. Где смолоду в мозгу прореха была, если ее не штопал, там к старости дырища будет ни одной заплатке неподвластная. А через нее все уйдет.

Многим народам России вбили в головы, что это вовсе не их Отечество. Но когда это вбивается русским…

Русский человек не способен стать эмигрантом - экономическим никогда! - это противоречит сложившимся взглядам на собственное место в жизни, миропониманию, тому званию, что накладывает - "русский человек" и обязанностям, что накладывает "русская земля".

 

[Фиксаж]

8.

Деревня, в отличие от города, готова к любому повороту событий.
(Ученый подсчитает, неуч подгадает, крестьянин и так знает – как.)

Деревня живет по средствам, город в долг. Парадокс заключен в том, что «изобилие не развивает, развивает лишь недостача». Но вот странность - деревне хватает, городу нет, и это не развитие, хотя и считается им.

И «деревне» ничего не принадлежит и никогда не принадлежало…
Едва ли не первым этому удивился Карамзин, написав буквально следующее:

«Здесь представляется любопытный вопрос: неужели никогда не бывало в России крестьян-владельцев? По крайней мере, не знаем, когда они были. Видим, что князья, бояре, воины и купцы – то есть городские жители – искони владея землями, отдавали их внаем крестьянам свободным. Всякая область принадлежала городу; все ее земли считались как бы законною собственностью его жителей, древних господ России, купивших, вероятно, сие право мечом в такое время, до коего не восходят летописи, ни предания…»

Начав исследование, вписал (сгоряча?) в первый том «Истории государства Российского» ряд прелюбопытнейших вещей.
В частности…
«Приведение охраняло Запад, - читаем у историка, и тут же противоречит сам себе: - Так сильные Вожди Ханские, Ногай и Телебуга, в 1285 году предприняв совершенно разрушить Венгерскую Державу и взяв с собой Князей Галицких, наполнили стремнины Карпатские трупами своих воинов, поскольку Русские были для них худыми путеводителями: где надлежало идти три дня, там Монголы скитались месяц; сделался голод, мор, и Телебуга возвратился (так пишет летописец) пеш, с одной женой и кобылой…», спасая лишь, согласно философии того времени - «мужчина должен жить ради трех вещей: есть мясо, сидеть на мясе и втыкать мясо в мясо» - самое ценное, собственное мясцо...

Любопытно не спасение Хана, а то что, едва ли не за 400 лет до подвига Сусанина (чей подвиг проституцией очередных историков-назначенцев объявлен несуществующим), группа, внедрившаяся в войско, осуществила операцию по канонам спецподразделений – «максимальный урон минимальными средствами». Так приведение ли охранило Запад?

И за первый том Карамзину изрядно досталось от «однопартийцев» (масонов), недовольство исходило и от «власти бога» (церкви), и от заказчика (царя), так что – схожих неосторожностей у него уже не видим, более того, с готовностью выполнил заказ на очернение династии Рюриковичей (через Ивана Грозного – последнего их представителя) во славу династии Романовых, чей приход к власти был сомнителен.

Но первый (всего было 12) был хорош, прекрасно и вступление:
«Не надобно быть русским: надобно только мыслить, чтобы с любопытством читать предания народа, который смелостью и мужеством снискал господство над девятою частью мира, открыл страны, никому дотоле неизвестные, внеся их в общую систему географии, истории, и просветил Божественною Верою, без насилия, без злодейств, употребленных другими ревнителями христианства в Европе и в Америке, но единственно примером лучшего…»
Писал Николай Карамзин в своей «История государства Российского», а в следующие одиннадцать томов старательно внес всю грязь, какую нашел.

Учебник истории избирателен, но избирательность его составляют люди. Сколь подвигов равных подвигу спартанцев, погибших под Фермопилами, в русской истории? Несть им числа! Сколько безвестных, стоящих над честолюбием, выполняющих то, что должно, так и не отправивших гонцов с поручением: "иди и скажи нашему народу, что мы умерли сражаясь"...

Чем определяется самобытность народов и народностей? Созданием обычаев и сохранением легенд. Обычаев придерживаются, в легенды верят. И когда "обыкновение", когда сам быт, сама естественность жизни, превращаются в легенду, можно сказать, что дела случились необыкновенные.
"Ледовое побоище", "Поле Куликово", "Защита Троице-Сергиева монастыря и Брестской крепости", "Панфиловцы, Александры Матросовы, Голиковы..." - истины вне фактов. Оные более подвигу не нужны. Ибо, чем далее, тем более и более правит события и вступает в полные свои права Легенда.

«История народа принадлежит их государям» (? утверждал Карамзин, и все остальные российские историки, как один, с ним соглашались.

Но вот появились Иван Забелин со своим - «воздействие природы на характер», выделением двух расходящихся русских характеров; «южного» (Киевского и Московского) и «северного» (Псковского, Новгородского, Вятского и др.) и причинах подчинения северного южному. Лев Гумилев, не поминая предтечу, это подтвердил, расширил, перенес на весь мир, назвав своей «ландшафтной теорией», а причины побед одних над другими растолковал «пассионарностью», что спорно. Помянем и умницу Вадима Кожинова, от чьих работ у либералов тут же начинается несварение, а от мысли, что возможно историческое возвращение вождя по типу Сталина, понос.

 

[Фиксаж]

9.

Идеи можно реализовать только "толпой", но идею способна дать и "частица".

Указание цели не является идеей.

Образование – засидевшийся гость, ум – хозяин.

Образование не есть развитие ума. Оно – его наполнение (большей частью ненужным). Оно - дисциплина ума и его «религиозность» - подчинение авторитетам.

Оно обязывает «быть таким как все» - это необходимость дальнейшего движения по «образовательной» лестнице.

Ум способно развить лишь самообразование, потому как здесь разум выбирает сам, по приметам ищет кратчайшие и наиболее верные дороги.

В университеты самообразования мальчишек всех времен и народов обязательным порядком входила улица. Авторы с образованием в 5 классов писали замечательные книги, вчерашние солдаты командовали полками – это не рассматривалась как норма, но никого не удивляло. Огромнейшее количество закончивших школы, училища, институты, беря на себя эту ношу, оказывалось неспособными ни к чему. Вот этому действительно стоит удивляться.

Война не подарок, не наказание, она – проверка. Раз за разом побеждают «уличные университеты». Но высшим уличным университетом всегда являлась война или тюрьма.

История отдыхает на потомках большей степени по причине, что потомков охраняет авторитет отцов, он поддерживает под руки, не позволяет хлебнуть того, что в их семьях теперь считается невзгодами, а для оставшихся ниже бытом, обычнейшими перипетиями жизни.

Не стоит ждать от изменивших себе геройства или таланта…

Разум веры церковной? Упадок при торжестве веры? Укажем то, что не пишут в учебниках: «Когда враг христианства подошел к Царьграду, то взялись за оружие в защиту его из 100 тысяч жителей лишь пять (!), остальные 95 тысяч заполнили собой храмы и стали молиться за победу…» И должно быть, бог христианский понял, выучить паразитов можно только отдав их животами, что и произошло.

Когда-то прогрессивное, воспитывающее учение, снимающее излишнюю агрессию «молодого человечества», толкуя ему о прощении врагов и несопротивлению злу, пытаясь следовать этим установкам буквально, возводя их в канон… все это сыграло дурную шутку – сказалось Византии не столько старостью, как немощью.

Мы наследуем «византийской теории веры».

Без солдата патриота, без солдата идейного – отстоять Россию в грядущей войне невозможно. Пока же патриотизм заменен тремя инстинктивными факторами: «ответственность, товарищество, месть». Достаточно для победы в отдельных столкновениях, но недостаточно, чтобы выиграть войну.

С войнами, как с человеческой жадностью, будет покончено, когда обломки мира будут блуждать в пространстве.

Войны начинаются не когда кончается терпение у «адвокатов истории» и «прокуроров истории», а когда жадность побеждает страх перед последствиями… Суть всех современных войн – богатые не довольствуются. При этом жадность индивидуальна, а последствия коллективны.

Войны выигрываются, когда государство этого действительно хочет, когда оно в этом кровно заинтересовано и… когда оно не боится своих собственных граждан.

Кто воюет, не пожнет плодов победы. Плоды распределены среди тех, кто войны развязывает, скрываясь за занавеской, подергивает ниточки, решая проблемы прибыли, становления «мирового порядка на века».

Войны современности грязны и подлы вне зависимости от объявленных целей, поскольку стоят в плане, идут по сговору, преследуют цели далекие от понятия справедливость.

«Справедливость войны» внушается тем, кто должен ее пройти, калеча собственное тело и душу. Тем, кто стоит за спиной, калечить душу не надо – она не может быть покалечена, ее просто нет.

…Воевать следует старикам и детям. Первым в силу близкой смерти и опыта, вторым в силу веры в собственное бессмертие…